[26.05.1999, 15:48:05]
Томас Л. Фридман, "Нью-Йорк Таймс". Подготовил Виктор Сонькин,
<vs@cityline.ru>
Перешедшие Рубикон
Вот мой сегодняшний "вопрос дня": почему (если исключить факторы личного характера) Михаил Горбачев, Билл Клинтон, Биньямин Нетаниягу и Тони Блэр вызывают такую страстную любовь, ненависть, лесть и ругань у своих поклонников и противников?
Я предположил бы, что ответ кроется вот в чем. В течение девяностых годов мир перешел от одной глобальной системы к другой. Мы ушли от системы холодной войны, построенной на разделении и стенах, к системе глобализации, построенной на интеграции и сетях. Для каждой крупной страны переход от одной такой системы к другой предполагал переправу через Рубикон. Одна из причин того, что Горби, Биби, Тони и Билл так сильно сидят у людей в печенках - в том, что им пришлось пользоваться спорными методами для пересечения этой опасной реки.
Начнем с того, что у каждого из них - репутация нечестных политиков (у мистера Блэра в наименьшей степени, но все еще впереди). Такая репутация сложилась отчасти потому, что этим лидерам пришлось отвергнуть политические коалиции, которые привели их к власти в конце системы холодной войны, и пасть в объятия других коалиций, которые были необходимы для управления новой системой.
Самый широкий Рубикон расстилался перед г-ном Горбачевым. Пролив между коммунистической системой холодной войны и глобальной системой свободного рынка - это, так сказать, мать всех Рубиконов. "Единственная причина, по которой Горбачев сумел удержаться у руля этого перехода столь долго, - говорил Майкл Мандельбаум, специалист по внешней политике Университета "Джонс Хопкинс", - заключалась в том, что он не понимал, насколько широк такой Рубикон. Горбачев думал, что он может перескочить эту реку в один прыжок, а когда понял, что это невозможно, он решил, что может ходить по водам".
Как только стало понятно, какой масштаб перемен необходим, г-н Горбачев растерял всех друзей. Его старые коммунистические соратники презирали его за то, что он сделал слишком много; его естественные соратники, такие, как Борис Ельцин, отставили его в сторону, потому что он сделал слишком мало.
Г-н Нетаниягу пришел к власти во главе коалиции, которая опасалась мирного процесса по соглашениям Осло, однако он вскоре обнаружил, что не сможет править, не опираясь на эти договоренности. Слишком многие израильтяне не захотели жить в мире сплошных стен, а хотели интегрироваться в общие тенденции - как региональные, так и мировые - которые и представляли норвежские договоренности. Стратегия Биби заключалась в заплывах через Рубикон в обоих направлениях, то туда, то сюда. Он совершил важный шаг, подписав хевронские соглашения, однако затем, как только он столкнулся с гневом своих союзников по правому крылу, он метнулся назад. Ни на одном берегу он не оставался достаточно долго, чтобы завоевать доверие либо у правого ядра, либо у центристской коалиции, которая поддерживала Осло; к тому же он никогда не пытался провести между ними мост.
Стратегия Билла Клинтона заключалась в том, чтобы пересечь Рубикон, заполнив большую часть реки. Иначе говоря, он впитал лучшие идеи республиканцев - реформа системы социальной помощи, снижение дефицита, свободная торговля, ядерная оборона - и оставил республиканцам только борьбу против абортов и за свободное ношение оружия. (То есть он выставил Добрую Старую Партию в таком свете, что она готова защищать жизнь каждого нерожденного ребенка, но хочет рисковать жизнью каждого рожденного взрослого.) Так что Рубикон между демократами и республиканцами к настоящему моменту, в сущности, заполнен, хотя остающаяся трещина еще вполне глубока. Г-н Клинтон с легкостью бродит по берегам, а республиканцы сидят на своих кочках, дуются на него и пытаются придумать способы вновь расширить реку.
Рубикон Тони Блэра между холодной войной и глобализацией - в том, вводить ли Британию в европейский денежный союз. Он явно хочет это сделать, хотя мнения в обществе по этому вопросу резко разделены. Пока что г-н Блэр плещется в своем Рубиконе, как собачка, откладывая решение о присоединении к Европе до будущих выборов, после которых он, видимо, объявит общенациональный референдум, в надежде, что это и будет его мост с одного берега на другой. Одна из причин жесткой позиции г-на Блэра по косовскому вопросу может заключаться в том, что он хочет подчеркнуть британское лидерство и свои собственные возможности в тот момент, когда и то и другое может уйти в тень из-за всеевропейского объединения. Чем ближе г-н Блэр подходит к отмене британского фунта стерлингов, тем больше его речи похожи на речи Уинстона Черчилля.
В отличие от Горбачева, Блэр знает, что его Рубикон нельзя преодолеть одним прыжком; в отличие от Биби, он владеет стратегией для постройки моста между берегами. Однако между Британией и Европой протекает бурный поток, и лучше бы г-ну Блэру не повторять второй ошибки Горби, который, как мы помним, решил, что он может ходить по водам.
Оригинал статьи
|
