[10.03.1999, 17:53:12]
Майкл Гордон, New York Times
Российские евреи обеспокоены ситуацией в стране
За последнее время количество людей, обучающихся ивриту на различного рода курсах, выросло почти втрое. Впервые за послеперестроечные годы стало расти число отъезжающих в Израиль. В январе нынешнего года на историческую родину уехало немногим более полутора тысяч человек. Это немного - но все-таки почти в два раза больше, чем девятьсот человек, уехавших в январе 1998 года.
Причины очевидны. Экономический кризис подорвал веру многих представителей среднего класса в возможность благополучной жизни в России. Антисемитские настроения и высказывания проникли - на этот раз совершенно явно - в самые высокие слои политического истеблишмента. А в отличие от прочих народов бывшего Советского Союза, у евреев есть историческая родина.
"В России, - пишет Майкл Гордон, - евреям всегда жилось нелегко. При царизме существовала черта оседлости, образовательный ценз, случались жестокие погромы".
В советские времена антисемитизм официально осуждался, но лицам еврейской национальности был запрещен доступ в верхние эшелоны власти и в наиболее престижные сферы образования. Запись "еврей" проставлялась в паспортах советских граждан в качестве отдельной национальности.
Перестройка открыла новые перспективы. Многие тысячи советских евреев покинули страну и уехали на постоянное место жительства в Израиль, Канаду, США, Германию. Люди с еврейскими корнями появились в правительственных кругах, причем по разные стороны баррикад, как среди либеральных реформаторов, так и среди охранительно настроенных консерваторов (Немцов и Гайдар с одной стороны - Жириновский и Примаков с другой). При этом следует отметить, что последние никогда не становились объектами антисемитских нападок.
Сколько евреев проживает в России - сложно сказать со статистической достоверностью. По информации демографов из Еврейского центра Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ), их около 330 тысяч. Это число возрастет в несколько раз, если считать всех, у кого есть хотя бы одна еврейская бабушка или один дедушка (это важно, поскольку именно такое условие считается достаточным для эмиграции в Израиль).
Многие российские евреи сейчас вновь обеспокоены, поскольку откровенные антисемитские выступления таких деятелей как генерал Макашов, руководитель РНЕ Баркашов (пообещавший на митинге своих сторонников в Екатеринбурге переименовать РНЕ в "Движение против жидов"), председатель одного из думских комитетов Илюхин позволяют себе призывы к насилию и погромам. Журналист цитирует слова лидера российских коммунистов Геннадия Зюганова: "Слишком много людей со странными фамилиями вмешиваются во внутренние дела России".
По поводу стратегии и тактики борьбы с антисемитизмом у российских евреев нет никакого общего представления. Председатель Российского еврейского конгресса Гусинский потребовал от международных организаций, включая экономический форум в Давосе, не приглашать Зюганова, поскольку тот не осудил высказывания Макашова. (В Давос Зюганова и вправду не пригласили, хотя организаторы клянутся и божатся, что это произошло из-за других причин.) Другие видные представители российской еврейской диаспоры считают, что действовать необоходимо более гибко.
Вполне в духе российской политической действительности, многие евреи, находящиеся в высших эшелонах власти, не стесняются выступать с антисемитскими выпадами в адрес своих противников. Так, в частности, бывший гражданин Израиля Борис Березовский сказал про Бориса Немцова, что тому никогда не стать президентом России, поскольку этому мешают "чисто генетические проблемы".
Майкл Гордон посетил один из московских центров по изучению иврита и побеседовал с учащимися. Многие сказали ему, что среднего москвича больше раздражают кавказцы, чем евреи. Студент Анатолий Вугман, женатый на русской, заметил, что ему не хочется уезжать из России, хотя он и стремиться приобщиться к языку и культуре предков. "В конце концов, разговоров про репрессии и погромы было много, - сказал он, - и они ни разу не оправдались". 28-летняя Ирма Елашвили тут же откликнулась на это: "Когда начнутся погромы, будет поздно уезжать".
Похоже, что с этой точкой зрения согласны многие.
Оригинал статьи в New York Times
|
