[07.03.1999, 12:54:03]
Александр Гельман,
<idcgelm@cityline.ru>
Грех упрощения
Почему, за что, во имя чего совсем недавно, на наших глазах сто тысяч
человек погибли в Чечне?
Называют разные причины. Вопрос все еще исследуется, вопрос, как бы не до
конца ясен. А он ясен, как
смерть - как разница между живым и мертвым человеком. Главная
причина - примитивное,
упрощенное понимание высшим руководством страны всей совокупности
обстоятельств, сложившихся
вокруг Чечни и в самой Чечне к моменту начала военных действий. Это был грех
упрощения - самый
распространенный и самый опасный сегодня грех на Руси. Рассуждали, как в
фильме "Чапаев": мы - глыба, они - пшык. Да мы только заведем моторы одной
танковой дивизии - они
от одного лязга гусениц "наложат в штаны". Через две недели генерал Дудаев
будет стоять в подземном переходе на "Пушкинской" и собирать в свою шляпу милостыню. Творили историю, будто сочиняли анекдот.
А почему десятки, сотни тысяч людей месяцами, годами не получали зарплату и
пенсии - почему
такое допустили? Почему посчитали, что рост инфляции страшнее, опаснее, чем
массовые невыплаты?
Почему такая разумная вещь, как приватизация госсобственности привела у нас
не к экономическому буму,
а к экономическому краху? Почему СМИ, которые с таким трудом вырвались
из-под гнета советской
цензуры, тут же, почти без передышки, попали в жесткую зависимость от
финансовых групп, разборки
между которыми нередко носят дикий, средневековый характер? Во всех этих
случаях называются
длинные перечни конкретных причин. Но если к этим перечням приглядеться,
вырисуется все та же
основная главная причина: упрощенное восприятие действительности, решения
принимались на
основании упрощенных суждений и оценок.
Но не только начальству присущ этот порок. Неприятие сложного, грех
упрощения - общечеловеческая
черта. Жизнь во все времена была сложнее, многозначнее, чем ее отражение в
головах значительной
части современников. Во все времена люди не любили осложнений, сложных
ситуаций, сложных
переживаний, сложных ответов на свои простые вопросы и особенно на свой
главный вопрос: почему нам
плохо? А в условиях тяжелого системного кризиса, который сегодня охватил
Россия, ответы на этот
вопрос воспринимаются с обостренным, подозрительным вниманием.
Подлинные причины кризиса сплетены в достаточно сложный узел, анализ
которого требует учета многих
разнонаправленных исторических, психологических, политических фактов и
факторов, но если вы начнете
эти сложности излагать, объяснять, вас слушать никто не будет. Люди хотят
получить простой, ясный,
короткий, однозначный ответ. Они хотят, чтобы причины их бедственного
положения были так же
очевидны и ощутимы, как очевидны и ощутимы их бедность, незащищенность,
униженность. Правдивые, но
сложные ответы воспринимаются, как обман, как желание отделаться общими
словами, уйти от ответа и
ответственности. Сложные ответы раздражают, вызывают досаду, гнев. Точно так
же воспринимаются
сложные пути выхода из кризиса, независимо от степени их истинности и
искренности.
Людям нужна не правда, а уверенность. Уверенность, что завтра будет лучше.
Если невозможна
обоснованная уверенность, пусть будет хотя бы чувство уверенности. Люди
хотят прочитать, услышать о
том, что конкретно / первое, второе, третье/ предпринимает начальство, и что
предлагается предпринять
самим гражданам для того, чтобы как можно быстрее наступило облегчение,
улучшение. С наибольшим
доверием всегда воспринимались и воспринимаются ответы, которые отчетливо
указывают на виновных и
перечисляют жесткие меры пресечения их вредной деятельности. Такова жгучая
потребность
человеческой психики - знать виноватых и слышать все время звучание
слов, которыми они
именуются - жиды, турки, негры, кацапы, чубайсы, хохлы, демократы,
большевики, богачи. При этом не
требуется убедительных доказательств их преступности, достаточно
поверхностного правдоподобия.
Грех упрощения зиждется на правдоподобии, правдоподобие - мать
упрощения.
Российские политики - в основном бывшая номенклатура, поразительно быстро
усвоили искусство популизма, и сегодня,
перед лицом предстоящих выборов, охотно, активно идут навстречу потребности
масс в упрощенном, агрессивном
истолковании действительности. Боже мой, какой разгул наглого упрощенчества
нас ждет в ближайшие два года! Наши
трудности, нехватки, наши старые и новые обиды и боли в устах и руках ловких
политических элит превращаются в
эффективные орудия карьеры. Чем хуже нам, тем лучше им, тем легче им
добиться власти. Мы и не
заметим, как с помощью наших переживаний и тревог в наше же сознание
внедрят, введут ложные
уверенности, которые в день голосования будут водить нашей рукой по
избирательному бюллетеню. Две
выборные компании, даже независимо от их результатов, независимо от того,
кто победит, окажутся для изможденного
российского общества разрушительным испытанием.
Между тем, манипуляции на почве упрощения уже начались. Коммунисты
предупредили, что "пойдут
на нас" тремя колонами, под тремя лозунгами: во всем виноват Ельцин,
во всем виноват Запад, во
всем виноваты жидомасоны, Как этот план будет осуществляться показывает
новая выходка Илюхина. Он и
его сторонники намерены провести через Думу закон, лишающий партии
реформаторов и поименно их
лидеров права баллотироваться в Государственную Думу и на пост Президента
РФ. Не думаю, чтобы закон
был принят, но сама ситуация, когда партия, чьи кровавые преступления
потрясли мир ничуть не меньше, чем преступления
нацистов Германии, набирается наглости предложить проект подобного закона,
явление совершенно уникальное. После
такой "пробы пера" можно не сомневаться, что в предстоящих
предвыборных баталиях будут разыграны все
"эффективные" карты - от антисемитской до
евразийско-атлантической. Скучно не будет.
Но можно ли что-то сделать для того, чтобы укротить вакханалию
надвигающегося зловещего упрощенчества?
Можно, но очень трудно. Клин клином вышибают - против популизма может
сработать только другой популизм: честный,
признающий и учитывающий сложности и противоречия. Но если технология
авантюрного, наглого популизма давно
отработана и доступна почти каждому, то этого никак не скажешь о популизме
противоположного свойства. Упрощать, не
упрощая, находить честные, ясные, простые формулы для непростых,
противоречивых явлений - дело очень сложное,
требующее особого дарования и вдохновения. Наши реформаторы не обнаружили
такого таланта - они и не умели, и не
старались толково, доступно разъяснять происходящее. Они не понимали, что
неудовлетворенность психологических
потребностей в России ощущается на много острее, нетерпимее, чем
неудовлетворенность потребностей экономических. По
существу, все последние годы просто и ясно разговаривали с народом в
основном только популисты компартии. И это
притом, что в распоряжении реформаторов находились самые эффективные СМИ
- радио и телевидение.
По-видимому, они надеялись не словами, а скорыми экономическими успехами
опровергнуть примитивную
антидемократическую пропаганду. Увы, эти надежды оказались тщетными, не
оправдались. Хуже того - причины провалов
объяснили народу не реформаторы, а их противники. Так произошло потому, я
думаю, что причины сложные, многозначные,
в их число безусловно входят и просчеты, ошибки самих реформаторов.
Объяснить все это толково, беспощадно к себе, но
так, чтобы у людей осталась вера в реформы, они не сумели , не хватило
мужества и таланта. Это и открыло широко ворота
для наглых выходок экстремистов типа Илюхина.
Появятся ли в обозримом будущем честные популисты, яркие
популисты-реформаторы, способные выразительно,
впечатляюще объяснить людям, почему, несмотря на все неудачи последних лет,
необходимо продолжать реформы? На этот
вопрос у меня нет твердо определенного ответа. Пока таких почти не видно,
почти не слышно. Но я знаю точно, что если в
России будет доминировать злонамеренный популизм, умножающий, укрепляющий в
душах людей ложные уверенности,
судьба демократических реформ окажется под смертельным ударом. Грех
упрощения нас погубит.
|
