[16.04.1999, 19:26:07]
Сергей Митрофанов,
<mitron@rinet.ru>
Источник оптимизма. Властям пока не удается испортить нам жизнь
Балканский кризис обнажил внутренние дефекты государственной машины России. К
ним относятся: неспособность власти принимать решения адекватные внешнеполитическим
угрозам. Например, предполагаемая посылка восьми кораблей черноморского флота в Адриатику
(по расписанию они должны пройти Босфор между 15 и 22 апреля, так, во всяком случае,
уведомили Турцию), кажется, совершенно, бессмысленной и с военной, и с гуманитарной точки
зрения. Если не сказать больше: преступной, поскольку внушает неоправданные надежды
режиму Милошевича. Сами по себе надежды Милошевича – внутреннее дело Югославии, однако
они отодвигают во времени другие варианты разрешения кризиса и, следовательно, влекут
человеческие жертвы.
Но пока российские суда, слава Богу, по-прежнему стоят в Севастополе и, вполне
возможно, так там и останутся. Неожиданно Кремль вновь превратился в настоящий центр
власти, отодвинув радикалов от решения балканской проблемы. Создается впечатление, что
Кремль все берет в свои руки, проявляя незаурядное хитроумие в «квантовании» основных
игроков политической сцены в соответствии с их личными потенциалами. Так назначение
Виктора Черномырдина спецпредствителем на Балканах жестко возвращает российскую
дипломатию в русло спокойного диалога с Западом. Действительно, если в качестве премьера
Виктор Черномырдин продолжает оставаться совершенно неудобоваримым для общественного
мнения, которое вполне логично считает его основным виновником фактического банкротство
страны 17-го августа, то оно же нисколько не сомневается, что экс-премьер оптимальная фигура
для переговоров. Дело в том, что многие и у нас и за рубежом «почему-то» продолжают считать
Виктора Черномырдина одним из богатейших людей России. Так это или не так, нам, в общем-
то, неизвестно, но в отличие от безлошадного Игоря Иванова, Виктора Черномырдина вряд ли
можно заподозрить в стремлении раздуть конфликт с мировой финансовой системой.
Проваливаются и другие важные начинания власти: импичмент. Задуманное как
грандиозное шоу, сегодня он практически нереален. И не потому, что Борис Ельцин не виновен в
приписываемых ему преступлениях. Сегодня это по-настоящему неважно. Натовские бомбы, по
очень точному выражению журнала «Эксперт», разбомбили рейтинги многих его оппонентов,
прежде всего, политиков из левого лагеря. Упал рейтинг КПРФ и лично Зюганова, упал рейтинг
Селезнева, чуть снизился рейтинг Примакова, заколебался рейтинг Лужкова, когда он слишком
упирал на патриотизм, повысился рейтинг лишь всегда взвешенного во взглядах Григория
Явлинского. Не трудно догадаться, что политики перепугали электорат своей решимостью
влезть в третью мировую войну. И если на прошлых выборах Ельцин прошел под лозунгом
«Лишь бы не коммунисты», то сегодня он снова становится отцом нации под лозунгом «Лишь бы
не третья мировая», что звучит куда как категоричней. А вот представительность Думы и Совета
Федерации вдруг оказалась под сомнением, ведь, по некоторым данным, лишь менее трех
процентов опрошенных были готовы поддержать вступление России в конфликт с
североатлантическим альянсом, на который их толкали депутаты. Таким образом, получилось,
что балканский кризис снизил легитимность представительной ветви власти (либо, наконец,
проявил ее нелегитимность). В этих обстоятельствах, Думе вряд ли позволительно настаивать на
импичменте.
Однако политики, решившиеся разыгрывать патриотическую карту, этого не желают
понять. Они подкидывают обществу следующую «игрушку» – контрпродуктивную дискуссию по
поводу возможности объединения с Белоруссией и Югославией. Об объединении с бывшей
республикой СССР Белоруссией (что, наверное, во много раз легче, чем объединяться с
полностью иностранным государством) разговор идет уже около двух лет. Однако он так и не
прояснил чисто технические детали: кто и как будет проводить эмиссию денег в случае
объединения, как будут выглядеть органы власти нового государства, куда денутся старые
органы власти и захотят ли они туда деться, сколько будет стоить – переписать и принять новые
законы, как совместить разные понимания экономической стратегии и т.п. В рамках этой
проблематики вряд ли стоит серьезно опасаться «объединения» с воюющей страной,
раздираемой этническими противоречиями. Однако сама дискуссия грозит парализовать
представительную власть на очень долгий период. Самое забавное, что, по всей видимости, тогда
можно уже будет не опасаться «объединения» с Белоруссией. Одна дискуссия с успехом потопит
другую.
В целом же из неумения власти испортить своему народу жизнь можно сделать источник
оптимизма. Однако передышка не означает наступление спокойствия. Во-первых, вновь
обнажились экономические проблемы внутри страны, а также неспособность политической
элиты решать их. Во-вторых, жизнь народа уже и так достаточно испорчена. И хотя Кремль занял
беспроигрышную позицию – теперь он не предлагает реформы, он справедливо критикует всех и
вся за их отсутствие – он так же несет ответственность за то, что в реальном секторе пока не
происходит ничего иного, кроме вяло текущей полемики.
Прежде всего, продолжается полемика двух основных документов – послания
президента Федеральному Собранию и программы среднесрочного развития экономики до 2002
года. В принципе, ни в том, ни в другом документе не содержится ничего такого, чего нельзя
было бы трактовать достаточно свободно. Фокус заключается в том, что «дискуссия», по-
видимому, завершится конкретными решениями, а они, в свою очередь, могут изменить
ситуацию в экономике либо к лучшему, либо к худшему. Но тут, как говорится, поживем-
увидим.
Реально, пока что произошел выход России из режима конвертируемости рубля,
вследствие введения Россией для банков-нерезидентов запрета на покупку валюты за счет
средств, находящихся на их рублевых корсчетах в российских банках. Это решение было
обусловлено стремлением снизить соотношение свободных рублей и долларового предложения
ЦБ. Понятно, что таким образом тормозятся темпы инфляции. Однако комментаторы из
либерального лагеря критикуют это решение, указывая на его антирыночной характер, и
предупреждают о возможных осложнениях в диалоге с МВФ. В чем тут дело?
Я думаю, что правительство повело себя, как бегун на короткой дистанции, тогда как
финиш расположен неизмеримо дальше и требует иного перераспределения усилий. Если бы
правительство ввело строгие временные рамки для своего решения, оно могло бы считаться
вполне оправданным. В противном случае негативные последствия от выключения России из
мировой финансовой системы очень быстро перекроют выигрыш от временного снижения
темпов инфляции. Обращает на себя внимание и то, что выход России из режима
конвертируемости рубля идет вразрез и с тем, что предлагал Примаков на выездной сессии
Всемирного экономического форума в конце 1998 года. Там он говорил о намерении
правительства предоставить населению возможность размещать средства на номерных счетах в
банках со 100-процентным иностранным капиталом, что означало бы фактическое допущение
банков-нерезидентов к неограниченной банковской деятельности внутри России. В этом случае
России могла бы получить новую банковскую систему взамен и лучше рухнувшей. Теперь об
этих надеждах можно будет забыть.
|
