Вам никогда не приходилось видеть уходящий поезд? Не тот, который вы провожали, а тот, на котором хотели уехать сами. Это действительно шок. Особенно когда стремишься, бежишь, он уже тронулся, ты пытаешься его догнать, перрон кончается, и ты стоишь, смотришь на огоньки последнего вагона, а в животе сжимается комок - все, не успел, это конец, что называется "поезд ушел"... И лишь отдышавшись, повернув назад и закурив сигарету, понимаешь, что не все еще потеряно. Можно взять билет на следующий поезд, а можно вообще не ехать. Много чего можно... Но потеря - она остается в памяти надолго! Поезд ушел...

Вот так сегодня чувствует себя любой мыслящий человек лет эдак сорока - столько муры прочитано, столько времени потрачено впустую. А здесь - обвал, новая информация, новые книжки, новые мысли, отличные от привычных, знакомых со студенческой скамьи основоположников - Маркса (скучно), Энгельса (живее), Ленина (этот всегда живее всех живых). Кризис среднего возраста для сегодняшнего интеллектуала (или претендующего на это звание) - это невозможность, невосполнимость потерь, произошедших от оторванности от культурного пространства в прошлом.

Темп поступления информации возрастает в геометрической прогрессии, и тот, кто в 20 лет был оторван, тот опоздал. Он не знает основ, ибо читал то, что действительно важно, ценно, первично, в пересказе в сборнике "Критика буржуазных теорий". А оно все наваливается, оно уже похоже на снежную лавину... И перрон кончается, и полное ощущение, что это и есть та самая знакомая с детства доска Агнии Барто, по которой идет бычок, по русскому обыкновению качаясь и вздыхая. Кстати, очень русские и трагические стихи - "оторвали мишке лапу". А я все равно его не брошу - "хороший, понимаешь". Ну совсем как Лукашенко, которого мы никогда не дадим в обиду, потому что во-первых, свой, а во-вторых, ну такой милый: весь от сохи, а умны-ы-ый!

Но мы явно отвлеклись в сторону, а на самом деле речь идет о том, что ускорение темпа изменений в обществе увеличивает социальную энтропию, ведя к разрушению сложившихся связей, привычек, стереотипов социального поведения. Как полагал Элвин Тоффлер, большая часть человеческих поступков мотивирована симпатией или антипатией к тому темпу жизни, к которому человека принуждает общество или окружающая обстановка. В результате очень многие люди пытаются выключить себя из окружающего мира, не вписываясь в происходящее вокруг. "Остановите Землю - я сойду!"

Квиетизм - это отнюдь не всегда стремление избежать ответственности, и объясняется он, по-видимому, не столько презрением к ценностям технологической цивилизации, сколько подсознательной попыткой избежать ненавистной для многих суеты. Так же как прогулки по ночному городу и вообще любовь к жизни ночью, которой отличаются многие мои приятели (да и я сам, должен признаться) - это стремление уйти в другой темпоритм, в мир, где нет спешащих людей, автомобильных пробок, когда город из кишащего предельно деловыми людьми мегаполиса превращается в город романтиков, влюбленных и несет в себе совершенно иную атмосферу. Он и выглядит красивее (стараниями Лужкова и Бооса, подсветивших все, что можно, и даже то, что лучше было бы не подсвечивать).

Ныне вообще, как кажется, активное сопротивление переменам характерно для всего общества - даже те, кто успешно вписывается в окружающую среду и успешен в налаживании контактов и связей, не могущих не быть скоротечными и потому формальными, неглубокими, любит старые вещи и добротную архитектуру (пусть в виде особнячков с башенками, напоминающих скворечники). Мода на антиквариат и составление родословных, охватившая нынче наиболее продвинутую в материальном отношении часть общества - это не просто возврат к старому из того тупика, где мы плутали 80 с лишним лет, это и подсознательное желание закрепиться, зацепиться за что-то, что имеет корни. При отсутствии якоря легко отдать концы. И даже для профессиональных "кочевников" от бизнеса сейчас стараются создать такие условия, чтобы номер в "Хилтоне" или "Шератоне" в каком-нибудь Гонконге, Катманду или Урюпинске ничем не отличался от номера в родном Нью-Йорке или не менее родной Москве.

На мой взгляд, идея создания Партии противников одноразовой культуры сегодня была бы понята очень многими представителями российского общества. Когда ремонт привычных удобных ботинок стоит столько, что их дешевле выкинуть и купить новые, с грустью понимаешь, что развитие технологии имеет тенденцию уменьшать стоимость производства намного быстрее, чем стоимость ремонтных работ. В результате количество мусора, производимого человечеством, увеличивается в геометрической прогрессии. Долой одноразовые стаканы! Лично мне приятнее пить чай из любимой треснутой чашки...