В первых числах сентября минувшего года в ошеломленной кризисом российской провинции поносили всех: правительство, которого на тот момент не существовало, депутатов, которые о народе не думают, Черномырдина, Ельцина и, как водится, всех треклятых реформаторов, гайдаров-чубайсов заодно с олигархами. Единственной головой, на которую не сыпались проклятия, была, как ни странно, голова премьера свежеотставленного правительства Сергея Кириенко. "Молодой мальчик, хороший, не дали ему поработать," - сокрушалась тетка-челночница на псковском шмоточном базаре, и то и дело ей вторили соседи-продавцы и немногочисленные зрители (покупатели на тот период превратились в зрителей). Наблюдаемый факт вскоре подтвердила статистика: у Кириенко, на которого вроде бы должна была лечь ответственность за неприятности, связанные с кризисом, был самый высокий рейтинг среди всех бывших премьеров и прочих деятелей исполнительной власти. (Вскоре его многократно обойдет Примаков, но это уже совсем другая история.) Удивительным образом именно Кириенко в глазах известной части населения виделся жертвой, а не виновником случившегося 17 августа. Особенно укрепился его авторитет после попытки Ельцина внести в Думу кандидатуру Черномырдина: "Все ясно: парня нарочно подставили, чтобы все это при нем случилось, а этого Мырдина чтобы вывести из-под удара".

С одной стороны, Кириенко по взглядам ничуть не менее либерал, чем все прочие "молодые реформаторы". С другой, этот лидер "правительства Гайдара с зубами Чубайса" (характеристика Зюганова) в глазах населения не несет ответственности за издержки либеральных реформ. Именно это обстоятельство определило сегодняшнее положение Кириенко на политической авансцене: он - последняя и единственная надежда собственно правого электората, немногочисленного (по самым оптимистичным оценкам 10-12%), но неизменно присутствующего в России. По этой же причине уже после отставки полюбили Сергея Владиленовича обычно суровые СМИ: он - единственный правый лидер, у которого остается шанс вернуться в большую политику.

Мало того, за последние месяцы стало очевидно, что новый лидер на правом фланге в ближайшее время не появится: вход в правительственные кабинеты, откуда либералы доселе выходили в открытую политику, им теперь перекрыт, а на уличных митингах они тем более не растут. Если считать, что новый либеральный поворот в России неизбежен - по моему мнению, дело обстоит именно так, поскольку полная бесперспективность попыток государственного регулирования экономики скоро обернется еще не опробованными обществом бедами - то возглавить его по всей видимости предстоит именно Кириенко: больше некому. К тому же у него есть все те обязательные для публичного политика достоинства, которых не хватало его либеральным предшественникам: он очень доходчиво и просто выражает свои мысли, прекрасно держится перед телекамерой и не врет - по крайней мере, до сих пор ни разу не был на этом пойман. Однако сам Кириенко не спешит в объятия праволиберального электората. Как рассуждал он при назначении на пост премьер-министра, что, мол, политические разногласия - не главное, главное - профессионализм, так по сю пору пытается удержаться на этих позициях. Как рассказывал гордо о своем комсомольском прошлом и партбилете под подушкой, так и сейчас старается не оттолкнуть от себя коммунистов. Правда, то, что было вполне уместно в устах лидера правительства, странно слышать от основателя политической партии - в конце февраля в Нижнем Новгороде возникла кириенковская "Новая сила". В публичной политике демонстрация своей политической всеядности должна выглядеть нелепо... Где угодно, кроме сегодняшней России.

Кириенко - не первый политик, точно уловивший тоску избирателя по "неполитической политике". После октября 93-го обозначилась тенденция: политик, провозглашающий себя равноудаленным и от "красных", и от "белых", получает поддержку немалой части электората. С тех пор на этом поле не без успеха выступали Жириновский и Лебедь, а теперь его с не меньшей пользой для себя осваивает Юрий Лужков. Кириенко первым из либералов стал играть в эту игру. На самом деле у него просто нет другого способа удержаться на политической авансцене до тех пор, пока он не окажется вновь востребованным на какую-либо из ведущих ролей. Позволив отождествить себя с "Демвыбором", он останется с демвыборским же электоратом. А он вправе рассчитывать на большее. На тех самых челноков, что по нему вздыхали в разгар кризиса, на среднюю городскую интеллигенцию, которая не может простить Гайдару свое обнищание, - на некоммунистического обывателя, способного оценить здравый смысл и деятельную натуру экс-премьера.

Когда Сергей Владиленович рассуждает о том, что в России есть слой самостоятельных людей - тех, кто не рассчитывает на государство, но только на себя, и о том, что именно этот слой представляет он и его "Новая сила", - в этом, разумеется, изрядная доля демагогии. Но эта демагогия ему не вредит. Так сложилась история последнего десятилетия, что в глазах большинства россиян отчетливость собственно политической, идеологической позиции стала ассоциироваться с экстремизмом. Достаточно сказать вслух, что ты - против коммунистов, чтобы оттолкнуть от себя изрядное число некоммунистических избирателей. А Кириенко на сегодня более всего занят поддержанием привлекательности собственного образа. И это важнее артикулированной позиции. Даже когда он участвует в либеральном "Правом деле", он старается педалировать не столько свою близость остальным участникам, сколько свою готовность к объединению, свою толерантность.

Ее же он демонстрирует в отношении примаковского правительства. В то время как все прочие "праводельцы" жестко критикуют премьера и "правительство коммунистического реванша", Кириенко не только не спешит с нелицеприятными оценками Примакова ли или кого-либо из министров (даже о Маслюкове старается отзываться с уважением, хотя и позволяет себе заметить, что сам не назначил бы его первым вице-премьером, а оставил бы министром промышленности), но готов помогать на переговорах с кредиторами. В тот момент, когда раздраженные СМИ только и твердили о неудачах примаковского правительства на переговорах с МВФ, Кириенко оказался едва ли единственным человеком вне властных структур, уверявшим, что правительству, несмотря ни на что, удастся получить отсрочку по текущим платежам. Все это пока добавляет ему привлекательности.

Правда, бесконечно оставаться в комфортной нише "я готов дружить со всеми" невозможно. Когда (если) придется от слов переходить к делу, эти самые дела вновь выдадут в Сергее Владиленовиче "Гайдара с зубами Чубайса". Однако, во-первых, наши сограждане традиционно чувствительнее к риторике, чем к действиям, во-вторых, до этого еще далеко: как минимум один избирательный срок. А до тех пор лидер "новой силы" не без успеха решает свою скромную задачу: остаться в глазах избирателей тем же славным толковым мальчиком, которому не дали доработать.