Было уже десять часов тридцать минут - два с полтиной по ахтарскому времени, когда Денис, зевая, спустился по ступенькам московского особнячка. Черная "ауди", тихо журча, ожидала его у самого входа, подобно послушной собаке.
- В гостиницу? - спросил шофер, когда Черяга, ежась от внезапного порыва ветра, уселся на заднее сиденье.
Инструкции насчет украинского визитера были отданы, спать хотелось отчаянно. Однако завтра в Москву приедет Извольский, а приехав, непременно справится о Коле Заславском.
Человек неопытный попытался бы объяснить шефу, что дела более важные, как-то: разборка с отмороженным бригадиром и обвинение в лжеэкспорте - отвлекли внимание шефа безопасности комбината от случившейся недостачи в персонале. Но Черяга был человек опытный и знал, что на Извольского такие, с позволения сказать, отговорки не действуют. Ирония судьбы состояла в том, что за леность в поисках потерявшейся гаечки по имени Заславский Черяга получил бы не меньший втык, чем за проваленную разборку или взбешенного хохла. Прецеденты уже были: как-то после аврала, вызванного визитом налоговой полиции, Извольский призвал в кабинет главбуха и осведомился, подготовлена ли смета на закупку новогодних игрушек (!) для опекаемого комбинатом детского дома. Главбух попробовала оправдаться и через две минуты вылетела из кабинета директора, сопровождаемая воплем: "Я вам не затем плачу, чтобы вы штаны просиживали!" и тушкой пикирующего телефона. Между прочим, главбух была не в штанах, а в юбке и высоких "шпильках", одну из которых она с перепугу потеряла в кабинете директора. Утром шпильку подобрала уборщица.
Извольский не столько был деспотом, сколько считал естественным, что подчиненные должны вкалывать никак не меньше босса, а сам Извольский вкалывал как землеройный автомат. Денис был свидетелем тому, как после переговоров, закончившихся в пол-третьего ночи, директор сел в машину и... позвонил журналисту, бравшему у него интервью. "Вот теперь, - радостно объявил Сляб человеку, ворочающемуся спросонья по ту сторону трубки, - будем редактировать текст!".
Поэтому, если Черяга завтра не хотел уворачиваться от брошенного телефона, ему надлежало проявить несколько больше рвения в деле розыска заблудшего племянника первого зама губернатора, чей портрет чем дальше, тем больше отличался от морального облика праведного строителя капитализма.
- В "Серенаду", - сказал Черяга, откидываясь и закрывая глаза.
Поспать Черяге не удалось: "Серенада" находилась в пяти кварталах от особнячка, на территории, контролируемой, как нетрудно догадаться, все теми же долголаптевцами.
Семиэтажное гранитное здание, стоявшее на изрядном удалении от дороги, было заткано неоновыми огнями, под козырьком ходили внимательные и поджарые швейцары с рациями, рядом тянулся хвост одинаковых такси, бесплатно развозивших по домам упившихся и проигравшихся клиентов. По ту сторону козырька начиналась неожиданно темная и пустая стоянка для автомобилей.
Швейцары окинули человека, вылезшего из черной "ауди", равнодушным взглядом, и спустя минуту Черяга беспрепятственно миновал металлодетектор, предъявив для инспекции обыкновенный мобильник. Разрешение на ношение оружия у Черяги было, но действовало оно только в городе Ахтарске. А вот у Сляба разрешения не было, что, характерно, не мешало ему держать в верхнем ящике рабочего стола девятимиллиметровую "Беретту-компакт" с магазином на тринадцать патронов.
Игровые столы занимали весь первый этаж здания; вокруг с энтузиазмом тусовался самый разнообразный народ, от дам в изысканных вечерних туалетах, в которых минимальное количество материи стоило максимальное количество денег, до непонятного вида товарищей в потертых джинсах и с усталыми глазами автослесарей.
Широкая мраморная лестница вела на второй этаж, где располагались ресторан и эстрада; по лестнице тек непрерывный поток игроков, как правило, сопровождаемых дамами. Приятные мальчики в безукоризненных пиджаках стояли у стен и следили за порядком. Наверняка у этих мальчиков, если знать, можно достать и таблеточки с серпом и молотом, и его высокоблагородие кокаин. Все можно достать, не считая вульгарной ханки, в этом месте ханки, наверное, не сыщещь, как в английском клубе не сыщещь махорки... Наверное, Черяге не стоило сюда соваться спустя пять часов после разборки с Камазом, но с другой стороны - не начистят же эти мальчики ему чавку? Такие приличные мальчики....
И в самом деле, Черягу как будто никто не трогал. Он походил между столами, за которыми занимались, с его точки зрения, совершенно бессмысленным процессом потери ста долларов в надежде выиграть один доллар, спустил какую-то мелочь в рулетку и наконец оказался плечом к плечу с красивой девочкой в коротком красном платье, сидевшем на молодом тельце, как скорлупа на яйце. Девочка невзначай задела его остренькой грудкой, когда перегибалась, чтобы поставить на красное, как-то завязался разговор, они незаметно выбрались из толпы, окружавшей столики, и Денис сказал, что он впервые в этом казино, а рекомендовал ему "Серенаду" его приятель Коля Заславский.
- Вы его, кстати, не видели?
Девочка наморщила лобик. Она явно была из местных профессионалок, но очень свеженькая, хорошенькая.
- Коля? Это который Томке квартиру снял?
Денис наобум кивнул.
- Какие люди - и без охраны!
Денис обернулся.
За его спиной, улыбаясь холодной улыбкой древней статуи, стоял невысокий худощавый человек лет пятидесяти. У человека были белые, редеющие к макушке волосы и слегка выкаченные глаза. Безукоризненно пошитый костюм и крокодиловые туфли от Джона Лобба не мог скрыть легкой несоразмерности тела: слишком короткие ноги и слишком длинные руки делали обладателя крокодиловых туфель похожим на большую и умную обезьяну. Несмотря на то, что Денис никогда не видел этого человека, он его мгновенно узнал по фотографиям: это был Виктор Ковалев, он же Коваль, он же Витя Арап, - негласный хозяин всех здешних угодий, от улицы Мосфильмовская до Варшавского шоссе, вступивший в права владения полтора года назад по смерти своего двоюродного брата, тоже вора в законе.
Коваль тоже никогда не видел Черягу живьем.
- Рад познакомится, Денис Федорыч, - произнес Коваль. - Каким ветром в наше скромное заведение?
- Развлекаюсь, Виктор Матвеич, - коротко сказал Черяга.
- Развлекаетесь - это хорошо, - одобрил Коваль, - а то ходят о вас слухи, что работают у вас, как Ленин на известном портрете. Помните - "Встану - Ленин вновь читает, он встает чуть свет". Надо больше развлекаться. А то совсем засохнете, мы без вас скучать будем...
Коваль засмеялся, обнажая крепкие желтые зубы, и стал еще больше похож на породистую гориллу.
- Ужинали? - спросил Коваль.
Денис отрицательно покачал головой. Коваль как-то по особому качнул рукой, и тут же один из его спутников помчался на кухню распоряжаться.
- Пойдемте, Денис Федорыч, - сказал Коваль.
Они поднялись на второй этаж на директорском лифте, прошли каким-то полуслужебным коридором и оказались в небольшом кабинете. Посереди кабинета стоял стол, накрытый хрусткой свежей скатертью, со стен струился голубоватый галогенный свет, откуда-то издалека доносился шум ресторана.
Неслышно на пуантах влетел халдей, поставил бутылку вина, бокалы, и целое блюдо свежей зелени, из которой аппетитно круглились цельнокроенные половинки красных помидоров, сверкающие капельками влаги на тугой, как грудки девочки, кожуре.
- Ну, герой! - с легким сарказмом сказал Коваль, усаживаясь в кресло и рассматривая собеседника живыми черными глазами, - по всей Москве шухер прошел: Черяга на разборки на вертушке летает...
- Стараемся, - скромно сказал Денис.
- А если б Камаз стрелять начал? А? Побили бы твою дорогую технику...
- Почему побили? - пожал плечами Черяга, - вертушка новая, огневая мощь побольше, чем у "Апача", на турели под фюзеляжем авиапушка тридцатимиллиметровая, скорость стрельбы 800 выстрелов в минуту, система целеуказания позволяет управлять бортовым и стрелковым вооружением движением головы, впервые, кстати, в России, по бокам тоже все снаряжено.... А из автомата ее не побить. Кабина бронированная, лопасти полностью композитные, сохраняют боеспособность при попадании чего угодно калибром до 15 мм... Мечта, а не машинка.
- Вооруженная, значит, вертушка?
- Значит, да.
Коваль со вздохом покачал головой.
- Проспорил я, значит, - сказал вор, - я с умными людьми об заклад побился. Они говорят, что вертушка с оружием была, а я говорю: "Нет, Черяга умный фраер, не мог он так такой косяк упороть".
Денис насторожился.
- Ведь так твоя вертушка полетела, в Тушине села, вечером бы в Рязань вернулась или откуда она там снялась.... А если б стрельба была? Да менты бы на уши встали: как так, нафаршировали людей из авиационной пушки! Тут уж неважно, кто, кого - подвел бы ты завод, и конгарцев подвел, у них еще с директора обвинение не сняли, что он вертушки чеченцам гнал, а тут, пожалуйста - бандитская разборка с заводским изделием...
Денис невольно закусил губу. Вор был прав, а он, Денис, все до конца не продумал. То есть просто страшно представить, что бы с ним сделал Извольский, если бы на пустыре началась стрельба. Извольский его бы лично на кусочки изорвал, ментовке только оставалось бы прийти с совком и метелкой и все, что осталось от Черяги, подгрести... Другое дело, что Денис был уверен - не станет Витя Камаз стрелять по боевому вертолету, будь он хоть четырежды "пробитый".
- Камазу, конечно, я по ушам дал, как услышал, - продолжал мерно журчать Коваль, - на кого, говорю, полез? У тебя бригада, а не ансамбль художественной самодеятельности... Из бригадиров я его вышиб, ты уж на дурака зла не держи, отморозки везде попадаются.
- Не держу, - коротко сказал Денис. Знал или не знал Коваль о наезде - сейчас было не время выражать свои сомнения по этому поводу.
- А может, и зря ему по башке дали, - задумчиво сказал Коваль, - на вас ведь многие тянут... Много хороших людей возле вас полегло... Кое-кто за Сашку Негатива готов был пасть порвать... Сходняк собирали, убийц хотели искать... Скажи спасибо - ссучился Негатив в последние годы, депутатом стал, с ментами дружил, в общак платил мало...
Денис сидел, не шевелясь. Стукнула дверь, неслышный официант скользнул к столу, расставил закуски, сдернул с закрытой мельхиоровой крышкой посудины льняную белую салфетку, и выскользнул тихо, как рыбка гуппи.
- И вот еще какая арифметика скверная: утром Негатива завалили, а вечером тебя замдиректором по безопасности назначили...
Приказ о назначении Черяги был подписан на следующий день, но в принципе арифметика получалась действительно красноречивая.
Черяга невозмутимо наколол на вилку помидорчик, пододвинул к себе тарелку с горячей закуской - ей оказались крабы, и это неожиданно успокоило Черягу. Крабами Черягу угораздило отравиться месяца два назад, и с тех пор он крабов терпеть не мог. В очень подробном досье эти сведения могли бы содержаться - стало быть, нет у них на него очень подробного досье.
- Ну да ладно, - сказал Коваль, - кто старое помянет, тому глаз вон... Тут вот какая запутка вышла: один наш клиент технику поставлял. Фирме "Сокол". Город Ахтарск. Не знаешь, что за фирма?
- У нас город большой. Всех не припомнишь, - отозвался Черяга. - Могу узнать.
- Ты узнай, Денис Федорыч. Они через месяц заплатить обещали, уже семь прошло, люди денег ждут, волнуются... Неправильно они себя ведут.
- А как ваша фирма называется?
- "Инвестал-плюс". У них офис в трех кварталах от вас. Хорошие ребята, молодые, - а их на поллимона кинули. Если все сам сделаешь, я с них даже лавэ не возьму, грех ребят обижать...
Черяга некоторое время колебался. Потом вытащил из кармашка телефон. Решительно взглянул на часы - в Ахтарске было уже не сегодня, а завтра - плевать.
- Как директора зовут?
- Решетников, а имя не помню.
Звонок Черяги видимо поднял Володю Калягина, начальника промполиции, с постели.
- Але!
- Это Денис, - сообщил Черяга в трубку. Ты Решетникова такого знаешь, фирма "Сокол"?
- У него много фирм, - отозвался заспанный голос, - сегодня "Сокол", завтра "Беркут", послезавтра еще какая-нибудь канарейка...
- Кто ему крышу ставит?
- Менты.
- Номер его дай.
Трубка сипела и крякала, пока заспанный Калягин тыкался в поисках базы данных. До Черяги донесся сдавленный женский крик, потом тихий шепот, "Иди сюда, милый..."
- Направь к его дому патрульную машину, - сказал Черяга, когда Калягин продиктовал номер.
- И что?
- А ничего. Пусть стоят и ждут. А он пусть на них в окошко посмотрит. Скоро доедут?
В трубке произошла какая-то заминка, прерываемая шорохом электрических разрядов и хрипом служебной рации - Калягин общался с патрулями по подручному средству связи. Потом трубку взяли опять:
- Считай, ребята уже на месте. Там экипаж по соседству крутился.
Решетников отозвался по домашнему телефону, что было самым оптимальным вариантом.
- Это Решетников? - спросил Черяга.
- Ты который час знаешь? Третий час, урод, ты кто такой?
- Я Черяга, - сказал Денис в трубку, - ты у фирмы "Инвестал" технику брал?
В трубке на глазах просыпались.
- Брал, - сказал Решетников.
- Деньги через месяц обещал перевести?
- Да понимаете, Денис Федорыч, - сказал Решетеников, - кризис, ничего не раскупили...
- Ты за сколько месяцев до кризиса контракт заключал? За три?
- Да...
- Ты им завтра деньги переведешь, понятно? - сказал Черяга, - или с тобой не я буду разговаривать.
Трубка что-то заблеяла, но Черяга уже захлопнул телефон.
- А патруль зачем высылал? - полюбопытствовал Коваль.
- А для впечатления. И чтоб не удрал с перепугу.
- Предусмотрительный... а если он ничего не переведет? - спросил Коваль.
- Делай с ним что хочешь. Комбинат вмешиваться не станет. Только учти - у нас город сучий, и крыша у "Сокола" ментовская...
- А патруль чей? - удивился Коваль.
- Промполиции.
Неслышный официант принес еду - шашлык из осетрины, горшочки с куропатками, и огромное фарфоровое блюдо со свининой и бараниной, плававшей в терпком ароматном соусе.
Черяга рассеянно принялся за осетрину, разговор между собеседниками ненадолго умолк.
- Ты хорошим людям помог, - сказал Коваль, - правда. Если у вас какой сканер испортится, ты им звони, они тут же бесплатно поставят... Должники твои... Кстати, ты зачем в казино пришел? Какого-то Заславского спрашивал?
Черяга подумал.
- Парень у нас один куда-то пропал, - ответил Черяга, - директор фирмочки. Говорят, он у вас часто играл. Может, проигрался?
- Фото есть?
Черяга вынул из-за пазухи снимок.
Коваль позвонил по внутреннему телефону, белевшему на особой стоечке, и через полминуты в дверь кабинета вошла красивая девица в короткой красной юбке - крупье в казино.
- Этот лох часто играет? - спросил Коваль, протягивая девице фото.
Глаза девицы были красивые, с паволокой и длинными ресницами. Такие длинные ресницы наверное, стоят по доллару волосок... Ресницы обольстительно моргнули, девица посмотрела на снимок и обратила бездонный взор на Черягу.
- Часто, - сказала она, - бывает, каждый день приходит. Его Коля зовут. Он в банке "Металлург" работает. Тут рядом.
- Много играет? - это уже спрашивал Черяга.
- Много, - сказала девица.
Задумалась и прибавила:
- Он еще в прошлом году появился, у Клары в блек-джек играл.Сначала помалу играл, двести-триста долларов с собой приносил. А потом втянулся. По две штуки, бывало, менял. Однажды двадцать тысяч за вечер спустил, у него все с собой было. Другой раз семь тысяч проиграл, тоже наличными заплатил.
Черяга невозмутимо пережевывал осетрину. Если Заславский менял в казино по две тысячи долларов и при этом строил дачу и ремонтировал квартиру, да еще и травил себя за немалые деньги, - значит, у него было куда больше денег, чем он мог получать в "Ахтарск-контракте".
- И много он вам проиграл? - полюбопытстовал Черяга.
- Он не только проигрывал. Он выиграл. Позавчера. Восемнадцать тысяч.
- Позавчера? - вскинулся Черяга.
Девица наморщила лобик.
- Нет, - сказала она, - в понедельник. Позапозавчера.
Черяга поднял брови. Восемнадцать тысяч долларов - достаточная сумма, чтобы убить из-за нее человека. Если Заславский в ночь своего исчезновения умудрился сорвать банк, это совершенно меняет дело...
- Возле него кто-нибудь крутился? - спросил Черяга.
- Да нет...
- Вы не заметили, на чем он уехал?
- Это совершенно исключено, - подал голос Коваль, - наши гости в полной безопасности. Если кто-то хоть пальцем гостя тронет...
- Но человек исчез и с тех пор его не видели, - возразил Черяга, - и выясняется, что он выиграл восемнадцать штук. Что прикажете думать?
- Всех перетрясу, - коротко сказал Коваль. - Если кто насрал там, где кормится - на куски порежу.
Он впервые бросил улыбаться, и верхняя губа его вздернулась вверх, обнажая желтые звериные зубы. Если пойдет слух, что охрана казина распотрошила удачливого гостя - да кто на хрен в такое казино пойдет?
- Он один ушел? - спросил Черяга.
- Да. Я заметила - вы понимаете, не так часто столько выигрывают. Он еще сначала долларов пятьсот просадил, Лось ему говорит, брось играть, а этот: "погоди! погоди".
- Какой Лось? - быстро спросил Черяга.
Коваль нахмурился. Девица видимо сообразила, что сказала лишнее.
- Парень наш, - ответила она, - Коля вроде с ним приехал.
Твою мать! Сотрудник московского офиса - мало того, что швыряется бабками в бандитском казино, так еще дружит с его "крышей!"
- А где Лось? - спросил Черяга.
Коваль снова взял внутренний телефон и что-то пролаял. Через минуту он положил трубку.
- Нету Лося, - сообщил вор, - третий день где-то гуляет.
Черяге отчаянно не нравилось то, что происходит. Даже если Коваль никоим боком не замешан в происшествии с Заславским, даже если он ни сном ни духом не ведал об инициативе Вити Камаза, - это было в корне неправильно. Нельзя разыскивать пропавшего директора "Ахтарск-контракта" в компании вора в законе, который не является крышей "Ахтарск-контракта", проживающего на его территории, который искренне опечален этим событием и бригадир которого вдобавок только что поимел от тебя фигу с диаметром лопастей семнадцать метров...
Но никаких вариантов не было. Если бы Черяга ушел, Коваль тут же бы принялся разыскивать: что - Заславский? куда- Заславский? И через час Коваль бы знал о Заславском все, а Черяга - ничего, а так хоть шанс, что растерянная девица скажет в присутствии своего босса все, что знает...
- Говорят, - спросил Черяга, - он в казино любовницу подцепил?
- Томку, - без колебаний сказала девица, - она центровая была, а потом видит, мэн щедрый, он ей хату снял...
- Адрес?
Девица пожала плечами.
- Где-то в центре, - сказала она.
Коваль снова припал к телефону, и на этот раз в кабинете почти немедленно объявилось двое близнецов: дорогие туфли, брюки-слаксы под модельными пиджаками и улыбка бультерьера на тщательно выбритом лице с короткой стрижкой.
- Возьмете тачку, - сказал Коваль, показывая Денису на того бультерьера, что справа, - поедете к Томке. Он знает адрес.
-Я и сам могу съездить, - возразил Денис.
Коваль усмехнулся.
- Если гость пропал с выигрышем, это и наше дело, - сказал он.
* * *
Прошло две минуты, такси, увенчанное гребешком с названием казино, уже отвалило от бетонного козырька, а Коваль все так же сидел в кресле, полуприкрыв глаза и о чем-то размышляя. Второй бультерьер почтительно стоял рядом.
- А крабы-то - съел, - вдруг промолвил Коваль.
- А что?
- Он их не любит, - проговорил Коваль. - Отравился в каком-то кабаке...
* * *
- Приехали!
Денис открыл глаза. "Волга" с шашечками стояла посреди типичного московского дворика. На панели светились зеленые огоньки приборов, позади горели раскосые, как глаза китайца, фары черягинской "ауди". Денис поднес к глазам часы - стрелки показывали полвторого. Полшестого по биологическому времени Черяги. Он был на ногах уже двадцать четыре часа. Машина домчалась от Профсоюзной за пятнадцать минут, и Денис заснул мгновенно, как только затылок его коснулся подголовника.
Стриженый бультерьер вылез с переднего сиденья, предупредительно распахнул перед сонным Черягой дверцу. Они вместе поднялись на третий этаж, и бультерьер заколотил во внушительную сейфовую дверь, разительно отличную по экстерьеру от облезших врат соседних коммуналок. Черяга прислонился к сетке лифта и закрыл глаза. Ему так хотелось спать, что он готов был свернуться в клубок прямо на лестничной клетке.
- Кто там? - раздался ленивый женский голос.
- Открывай, Томка! К тебе гости!
Дверь распахнулась, на пороге появилась тоненькая женская фигурка в белых шортах и серебристой маечке - судя по всему, Тамара Векшина не ложилась так рано спать.
- Ой, Ленчик! - сказала Тамара. - А это кто?
Черяга вошел в квартиру. Квартира была двухкомнатная, но довольно большая, - огромная гостиная была объединена с прихожей и кухней, справа виднелась дверь спальни, наверняка уютной и романтичной, с пышным балдахином над кроватью размером с футбольное поле.
Все тридцать квадратных метров гостиной были забраны серым ковролином, в углу с пола орал большой плоскоэкранный "панасоник", на белоснежной плите в джезве варился кофе. На крючке в прихожей висели модный мужской плащ и кожаная куртка.
- Меня зовут Денис, - сказал Черяга, скидывая плащ, - я с Ахтарского металлургического комбината. Коля не у вас?
- Нет, - сказала Тома, - его третий день не было.
- А плащ его?
- Плащ его и куртка его.
Ленчик прошел до спальни, не раздеваясь и оставляя грязные следы на ковролине, добросовестно заглянул в ванную.
- Нет его, - сказал бультерьер.
- Спасибо, что довезли, - сказал Черяга, милостиво кивая бандиту, - мы с Тамарой немножко поболтаем и я поеду. А ты свободен. Скажи моему водителю, чтоб не уезжал.
Бультерьер озадачился. На лице его некоторое время отражалась сложная внутренняя борьба: ему, очевидно, приказали не отпускать Черягу и не перечить ему, и теперь Ленчик не знал, какой директиве следовать. Наконец он сообразил, что завтра сможет расспросить Томку обо всем ее разговоре с Черягой, буркнул что-то прощальное, и затопал вниз по лестнице.
- Вы из службы безопасности? - спросила Тома.
- Начальник. А что, заметно?
- Ага, - кивнула Тома, - вы все одинаковые. Овчарки.
Девочка ему определенно нравилась. Тоненькая, не наглая, в меру понятливая. И притом, заметьте - при отсутствующем сожителе могла бы снять мужика и подработать немного, а она сидит, пьет кофе и смотрит видео. Правда, какое-то полупорнушечное видео, но опять же, по нынешней легкости нравов могла бы отвлечься и другим способом.
Тома оглянулась, прослеживая за взглядом Дениса, покраснела и выключила телевизор, по которому как раз шла какая-то совсем уже скабрезная сцена. Вскоре на столе перед Денисом дымился ароматный кофе в белоснежной фарфоровой чашке, а Тома сидела напротив, подперев голову тонкой ручкой, и уставясь на позднего гостя внимательными синими глазами.
- Когда вы последний раз его видели? - спросил Черяга.
- Во вторник.
- А в среду он не приходил?
- Нет.
- Он в среду восемнадцать штук выиграл, знаете?
- Знаю. Девчонки рассказывали.
Тома, не спрашиваясь, протянула тонкую, перечеркнутую пластмассовым браслетом руку к пачке длинных дамских сигарет, чиркнула зажигалкой, затянулась.
- А он натворил что-то, да?
- Почему ты думаешь, что Коля что-то натворил?
- У него денег было больше, чем надо.
- Он - директор фирмы. У нас хорошо зарабатывают.
- Я знаю, когда зарабатывают, а когда воруют, - покачала головой Тома. И добавила: - которые зарабатывают, те так не играют.
- И почему ты мне это говоришь?
- А ты все равно это знаешь. Помолчала и добавила - Он хороший человек, Коля. Жена у него стерва. Если его кто-то во что-то втянул, - так не сам.
Тома неожиданно засмеялась, показывая белые острые зубки.
- Пудель, - сказала она.
- А как ты с ним познакомилась?
- А что, у тебя в Ахтарске своего казино нет?
Черяга покачал головой.
- Не сподобился.
Казино было у Володи Калягина, начальника промышленной полиции города Ахтарска. Отношения между Калягиным и Черягой были в точности такие, как планировал Извольский - постоянное соперничество при формальной ледяной вежливости.
- В казино всегда есть девушки, - объяснила Тома, - чем больше красивых девушек, тем больше ставки. Если лох один, он проиграет двадцать баксов и уйдет, и будет считать, что его накололи. А если рядом красивая соска, он спустит двести и еще доволен будет: вон, мол, я какой крутой!
- И знакомятся часто?
- Знакомятся всегда, - гордо сказала Томка, - даже если он не за этим приехал. Если человек проиграл, он садится за столик и хочет поесть. И тут ты должна подсесть к нему и утешить. Если он за столиком, значит, он не все спустил, а если он не все спустил, то деньги на тебя у него найдутся. А если он выиграл, то ты тоже должна сесть за столик.
- И убедить его играть, пока он не проиграется?
Тома засмеялась.
- Не обязательно. Но надо сделать так, чтобы ему было приятно вспоминать об этой ночи. И чтобы он пришел в казино опять.
Черяга допил кофе, и в голове появилось обманчивое ощущение легкости.
- Ты колешься? - спросил Черяга прямо.
В глазах девушки мелькнул быстрый испуг.
- Нет.
- А Коля?
- Тоже нет.
- Вранье.
- Он правда не колется! Если совсем чего немного...
- У него "колеса" даже в кабинете на работе валяются.
Томка задумалась.
- Это, наверное, "экстази", - неуверенно предположила она. - Он иногда ел, чтобы подольше за столом просидеть. И потом от нее в постели классно. Я вам честно говорю, Коля не торчок...
- А откуда "колеса"? В казино брал?
Тома подумала, потом кивнула.
- А кто такой Лось? - спросил Черяга.
- Это ты у Ленчика спроси, - с явной неприязнью ответила Тома. - Ленчик у Лося в шестерках.
- Лось - бригадир?
- Повыше будет. В авторитете парень...
- Как Лося зовут? Шура?
Томка подумала:
- Шура. А фамилию... у него вроде погоняло по фамилии. Лосев, что ли.
- И что же он с Заславским подружился?
Тома пожала плечами.
- Отчего люди дружатся?
- От общих интересов. Какие у них были общие интересы?
Тома покачала головой:
- Да нет, он крутой, Лось, Коле такие нравились Коля сам плюшевый...
- А замуж ты за него бы пошла?
- А он меня замуж возьмет, - сказала Тома, - если не посадят
- А если посадят?
- А если посадят - передачи ему буду носить. А жена не будет. Он от жены-то хоть в тюрьму сбежит... Коля мне на день рожденья одну штуку подарил... показать?
Черяга кивнул.
Тома вернулась из спальни с огромным плюшевым мишкой, хотела что-то сказать и замерла в изумлении: Черяга сидел на диване, закинув голову, и глаза его были закрыты. Начальник службы безопасности Ахтарского меткомбината спал мертвым сном, как тритон зимой.
Глава четвертая
О польза автомобильных аварий
- Да проснись ты! Козел несчастный! Проснись!
Черяга невнятно замычал и открыл глаза. Он сразу не сообразил, где находится: он лежал на каком-то диване, укрытый пледом и с вышитой подушкой под головой. Из-под пледа торчали его собственные ноги в серых носках. В раскрытые окна квартиры плескалось утреннее солнце, а над ним стояла растрепанная девица в халатике и трясла его, как грушу:
- Урод! Вставай!
- Тома, что случилось? - наконец сообразил Черяга, выпрастываясь из-под одеяла.
- Вот! Позвонили! И это принесли!
Тома тыкала ему в руку белый конверт.
- Куда позвонили? - замотал головой полусонный Черяга.
- В дверь! И конверт подсунули!
Черяга раскрыл конверт.
На белом листке бумаги лазерным принтером было отпечатано:
"Если хочешь видеть Кольку живым, принесешь двести штук".
Подпись и обратный адрес, натурально, отсутствовали. Черяга потряс конверт, и из него выпало еще что-то: грубо отхваченный кусок шелкового галстука.
- Что за галстук? - тупо спросил Денис.
- Это его галстук! Любимый!
Денис понемногу просыпался. Часы показывали восемь утра.
Тома билась в истерике.
- Откуда у меня двести штук? - кричала она.
Черяга встал, сходил в ванную. Когда, помывшись и соскребя щетину бритвой, явно принадлежавшей Заславскому, начальник службы безопасности вышел в гостиную, Тома сидела, облокотившись на стол, и тихо всплакивала. Заслышав Черягу, она подняла мокрое от слез личико и спросила:
- Вы ему ведь поможете, а?
Черяга сел напротив.
- Поможем, - кивнул он, - если ты мне все расскажешь. Какие у него были дела с Лосем?
- Они просто общались...
- Какие дела у бизнесмена были с бандитом?
Томка опустила голову.
- Лось в казино долги выбивает. Знаете, если клиент старый, он может занять у администрации...
- Ну и?
- Коля - он сначала немного играл. Двести, триста баксов. Как-то он проигрался. Очень сильно.
