В ночь со среды на четверг Россия приостановила сотрудничество с североатлантическим союзом и осудила атаку на Югославию как акцию жестокой агрессии.

Однако за публичными заявлениями стоял и сдерживающий фактор: Россия по-прежнему нуждается в миллиардных займах от Запада.

Острая необходимость этого была подчеркнута тем фактом, что Мишель Камдессю, директор-распорядитель Международного валютного фонда, должен прибыть в Москву в конце этой недели для очередного раунда переговоров. Представитель американской администрации сказал в среду, что этот визит одобрен США.

В телефонном разговоре президент Борис Ельцин призвал президента Клинтона не осуществлять воздушные атаки. Ельцин также выступил по телевидению, произнеся страстную речь с той же основной мыслью.

Премьер-министр Евгений Примаков, со своей стороны, звонил президенту Югославии Слободану Милошевичу, чтобы побудить его найти политическое решение косовской проблемы. Однако по самолюбию русских был нанесен серьезный удар: и Вашингтон, и Белград, в сущности, отказались всерьез обсуждать с ними эту проблему.

"Наши американские партнеры, к сожалению, не одиноки в своем стремлении вытереть о нас ноги", - сказал Владимир Лукин, председатель думского Комитета по международным делам. - "Наши восточноевропейские партнеры сделали то же самое".

Шаги, объявленные Ельциным в среду, были частично попыткой спасти уязвленную гордость и сохранить видимость политического влияния. Ельцин отозвал российского посланника в НАТО генерала-лейтенанта Виктора Заварзина. Он также приостановил участие России в совместных маневрах с альянсом, известных под названием "Партнерство во имя мира".

Однако эти шаги были в значительной мере символическими. Заварзин тратил основную энергию не на укрепление связей между Москвой и альянсом, а на безуспешные попытки противиться расширению НАТО на восток. Российское участие в "Партнерстве во имя мира" было крайне скромным, отчасти из-за бюджетных проблем.

Ельцин также довольно грозно предупредил в среду вечером, что Россия оставляет за собой право на адекватные меры, включая военные меры по обеспечению собственной безопасности.

Русские сторонники "жесткой линии" предположили, что речь может идти о возвращении российского ядерного оружия в Белоруссию, где они окажутся ближе к территории стран НАТО. Однако умеренные политики отвергли это предположение как крайне непрактичное, отметив, что тогда у сторонников расширения североатлантического альянса появятся дополнительные козыри. Едкой критике подверг это предположение, в частности, бывший премьер-министр Виктор Черномырдин.

То, о чем Ельцин не сказал, имеет по крайней мере такое же значение, как то, что он сказал. Он не пригрозил, например, заморозить договор ОСВ-2, хотя его ратификация в прокоммунистическом парламенте почти наверняка теперь провалится. Он не обещал послать военную помощь Югославии, хотя ночное интерактивное шоу Российского телевидения сообщило, что "патриоты" заполняют националистские организации и местные органы власти, желая поехать добровольцами в Югославию и сражаться на стороне сербов в Косове.

Хотя Примаков, уже отправившийся было в Вашингтон, отменил в знак протеста свою поездку, Евгений Адамов, российский министр атомной энергии, остался в США. Он приехал несколько дней назад, чтобы завершить переговоры о продаже урана из российских ядерных боеголовок - договор, который должен принести России миллиарды долларов.

Есть множество причин, по которым русские недовольны бомбардировками: их связи с Югославией, недовольство статусом США в качестве единственной сверхдержавы, беспокойство по поводу прецедента вмешательства НАТО во внутригосударственную этническую борьбу того рода, что происходит в Чечне.

Однако любовь к режиму Милошевича далеко не всюду встречает понимание в России. Примакова встретили в России далеко не любезно после его разворота в небе, после которого он вернулся в Москву, вместо того чтобы прибыть в Вашингтон. Некоторые критики сочли, что он поставил интересы Югославии выше интересов России. Другие сожалеют, что влияние Москвы не распространяется уже даже на Белград. Газета "Известия" отметила на первой странице, что Москва становится заложником Милошевича.

Разумеется многие политики поддержали решение Примакова развернуть самолет - в частности, коммунисты-законодатели, чья роль в поддержке премьер-министра становится все заметнее, а также мэр Москвы Юрий Лужков.

Российские лидеры проявляли суетное единодушие, однако сами разногласия в среде политической элиты страны о многом говорят. Не все уверены, что Примаков в состоянии проводить последовательную политику в области внешних сношений. Наиболее жесткая критика прозвучала со страниц газеты "Коммерсант", которая обвинила Примакова в том, что он рискует кредитами МВФ, чтобы продемонстрировать большевистскую солидарность с антизападным режимом Белграда.

Лидер либеральной партии "Яблоко" Григорий Явлинский также подверг критике то, как Кремль подходит к югославской проблеме. Он отметил, что премьер-министр должен был отправиться в Вашингтон и выразить свою озабоченность бомбардировками. Дипломатия русских по отношению к Белграду была беспомощной и слабой, лишенной плана, оплодотворенной лишь чувством протеста. Это, по замечанию Явлинского - наиболее непродуктивный путь в международных делах.