Опять одни люди укорачивают другим людям и без того короткую жизнь.

При этом нельзя не обратить внимание на новую “эстетику взаимоистребления”. В самом деле, что может быть красивее, благороднее, музыкальнее целенаправленного точечного бомбометания /отклонение от цели не более 20-30 метров/. Божественная красота точности. Точность и красота – брат и сестра. Теперь стало ясно - гонка вооружений была фактически соперничеством эстетик, поэтому, если она возобновится /а дело, похоже, к тому идет/, не надо паниковать. Я раньше как-то не понимал – как это “красота спасет мир”. Другое дело, если под красотой иметь в виду красоту бомбометания, тогда действительно.

А ты, дурачок пожилой, надеялся, что обойдется, что в последнюю минуту, или они что-то придумают, или мы. Или Милошевич дрогнет. Никто не дрогнул, никому людей живых не жалко.

Шибко левые на своих лицах демонстрируют гнев и скорбь, а в глубине души испытывают неиссякаемую радость по поводу этой войны. Ну, потрафили им ненавистные америкашки, ну помогли! Весь марксизм-ленинизм им так не помогает, как в этот раз помог дядя Сэм. Теперь уж они победят на всех выборах. “Дядя Сэм, я тебя не съем!” – поет сегодня душа коммуниста.

“Ну, как там - Милошевич, еще не сдался?” – громко спросил меня вчера знакомый, встретив на улице. Он был по горло занят делами, сутки не включал телевизор и спрашивал так, будто пропустил очередной фильм в мексиканском сериале. Мы – народ-зритель, мы быстро превращаем в телевизионные сериалы не только войну компроматов, но и настоящие войны, на которых люди теряют не должности, а жизнь.

Вот некоторые из вопросов, которые в эти дни вдруг вспыхивали в моей голове.

А что будет, если Милошевичу удастся сбросить бомбы на курорты Италии или на Париж?

А не могли люди Милошевича выкрасть где-нибудь /например, у нас/ какой-нибудь атомный заряд, которым скоро начнут шантажировать мировое сообщество?

А что будет, если завтра Ельцин снова тяжело заболеет, сляжет надолго?

А можно ли с уверенностью говорить о том, что армия подчиняется Президенту и министру обороны, если командующий Дальневосточным военным округом во всеуслышании заявляет /устно и письменно/,что он готов бросить свой округ и хоть завтра направиться в Югославию во главе отряда добровольцев?

А кто объяснит – кого и зачем самолеты НАТО четвертые сутки бомбят, если части сербской армии не только не прекращают, а наоборот, под прикрытием натовских ракет наращивают карательные операции против косовских албанцев? Неужели так было задумано мудрейшим штабом НАТО?

Моя душа раздваивается, она одновременно кричит: “данет!”, “запротив!”, “ненадобыло-надобыло!” У каждой стороны есть свои относительно веские доводы, каждая находит себе оправдание, а кровь льется, люди падают и не встают, падают и не встают.

Если Россия будет только обвинять и требовать, ее роль останется третьестепенной. Она должна признать и свою долю вины. Налицо интеллектуальная беспомощность нашей внешнеполитической мысли. Российская дипломатия излишне уповала на силу своего “твердого нет”, она оказалась не в состоянии предложить реализуемый проект компромиссного урегулирования. Государство вело себя на уровне обывателя, который всегда надеется, что “до этого не дойдет”. Если бы предложения России были разнообразны, сбалансированы, разумны, реализуемы, удобоусвояемы для обеих сторон, если бы они поступали на стол переговоров с достаточным упреждающим запасом времени, дело не дошло бы до военного вмешательства. Нехватку экономической и военной мощи можно компенсировать только мощью мысли.

Вдруг подумал: а поставь-ка себя на место тех, кто занимался проблемой Косово, – что ты мог бы предложить? Я стал размышлять, и вот к каким пришел выводам.

Наступило время резкого роста национального самосознания “малых народов” и так называемых “нацменьшинств”, входящих в состав более обширных, давно сложившихся государств. Об этом свидетельствует целый ряд острейших конфликтов в разных концах земли – на Ближнем Востоке, на Балканах, на Кавказе, в Средней Азии, в Африке, да почти повсюду. Эти внутренние сражения все чаще обретают, беспощадный кровавый характер. Только на территории бывшего СССР в этих локальных войнах погибло более пятисот тысяч человек, огромное число людей стали беженцами. Между тем, нынешнее международное право, устав ООН запрещают вмешательство в такие конфликты, считая их сугубо внутренним делом суверенных государств. Гибнут миллионы людей, а мировое сообщество ничего не может предпринять. Нет сомнения: существующие узаконенные порядки вошли в глубокое противоречие с реальностью и должны претерпеть существенные изменения. Тем более что оружие массового уничтожения становится все более доступным, и я считаю только счастливой случайностью, что оно еще ни разу не применялась в “малых войнах”. Это произойдет очень скоро.

Ясно одно – все эти конфликты обязаны разрешаться за столом переговоров и только за столом переговоров, сколь трудными и сколь долгими бы эти переговоры не были. Ясно и другое - межэтнические конфликты обращаются в кровавые сражения чаще всего в тех странах, где у власти стоят жестокие, безжалостные диктаторы. Сегодня диктатура в любой, даже самой маленькой стране оборачивается бедой для многих стран, для многих людей во всем мире. Я уверен: пришло время, когда все государства должны подписать соглашение об отказе от тоталитарных форм правления. Диктаторские режимы, как источники подрыва международной безопасности, должны быть запрещены. Я не специалист в области международного права, чтобы позволить себе обсуждать эту проблему более обстоятельно. Однако, уверен – сейчас требуется принять меры не только для урегулирования конфликта в Югославии, но и меры, способные предотвратить такого рода гуманитарные катастрофы, а попросту говоря, братоубийства повсюду в мире. В эпоху глобальных опасностей недопустимы не только межгосударственные войны, но и войны гражданские.

Боевики, которые приехали белым днем стрелять из гранатометов по американскому посольству – это не столько свидетельство ненависти к тем, кто бомбит Югославию, сколько свидетельство бессилия власти в самой России. По существу, это прямой наглый вызов Примакову – как бывшему руководителю разведки и нынешнему руководителю правительства. В таком контексте мы действительно сегодня тесно взаимосвязаны с Югославией – драматические коллизии вокруг противостояния в Косово высвечивают с небывалой яркостью наши собственные внутренние нерешенные проблемы.

Всегда, когда дело доходит до того, что люди убивают людей, наружу выступают самые трудноразрешимые противоречия природы человека и общества. Пока не случится беда, большинство людей не замечают, не понимают, не делают того, что необходимо для ее предотвращения. А тех немногих, кто своевременно замечает, понимает и пытается что-то предложить, обычно не слушают, не воспринимают, оттесняют, а нередко еще и наказывают.

Посмотрите, как наш МИД сейчас активен – предлагает всем собраться тут, там, где угодно. Сразу заработало воображение, сразу возникли новые предложения, новые концепции. А до того были одни голые предупреждения. А почему коммунисты – сердечные друзья Милошевича, не устраивали каждый день свои пикеты и митинги у американского посольства до начала бомбардировок, почему они не вносили конструктивные предложения, способные содействовать достижению компромисса? Почему Гайдар, Чубайс и Немцов месяц назад, три месяца назад не начали делать то, что они делают сейчас? Эта глухота и слепота характерны и для нас, рядовых граждан. Я тоже глубже, обстоятельнее задумался о некоторых вещах не до, а после 25 марта, когда начались ракетные атаки на Югославию.

Я уверен, что и руководители стран НАТО сегодня обнаруживают целый ряд проблем и опасностей, о которых они вовсе не думали или думали вскользь до 25 марта, до того, как приняли решение наносить удары по одной из самых сложных, самых противоречивых, самых непредсказуемых европейских стран.

Но если это общее, типическое свойство психики, – задумываться не до, а после – что же тогда делать, где выход из этой ловушки? Надо помнить о том, что при принятии любого решения обязательно что-то упускается из виду, не учитывается, не предугадывается. Поэтому после того, как сделаны первые шаги в реализации решения, нужно остановиться, оглядеться, внести в принятое решение поправки, причем, нередко весьма основательные, а, может быть, и отказаться от него полностью. Мудрость в том, чтобы к таким поворотам внутренне быть готовым, сколь бы неудобными и невыгодными они не казались. Сегодня, я думаю, такой мудрости не достает всем причастным к проблеме Косово. Мир и покой в этой стране, а значит и в Европе в целом не наступит до тех пор, пока каждая из задействованных сторон без исключения не сделает свой шаг или два шага назад. Но не как у хитроумного Ленина – “шаг назад, два шага вперед”, а просто два шага назад и стоять на месте. Присесть можно будет только к столу переговоров.