Интервью с Павлом Шереметом, новым ведущим субботнего "Времени" на первом канале.

- Вы новое лицо ОРТ. Как сие случилось?

- Нет, я не новое лицо ОРТ. Есть много других знаковых фигур и ведущих, которые сделали канал известным и популярным. Мое появление в эфире - это новый информационный проект, связанный с запуском регулярной еженедельной аналитической программой на ОРТ.

- Почему вести ее предложили именно Вам, молодому журналисту, который еще год назад был просто корреспондентом?

- Смелый шаг, согласен. Программу вели и другие люди, у которых это, видимо не очень получилось. Остановились на мне. Если все будет удачно идти, то после нескольких эфиров никто не будет задаваться вопросом - почему именно он. В свое время также неожиданно появились Киселев, Доренко, Сванидзе, Кучер и ряд других известных людей, с которыми, правда, мне себя неловко сравнивать - это безусловные профессионалы.

- Себя Вы не считаете профессионалом?

- Я просто к себе очень требовательно отношусь. Считаю, что должно пройти какое-то время, чтобы я, даже мысленно, мог себя с ними соотнести.

- Как известно, прежний ведущий итогового "Времени" - Сергей Доренко - занимался не столько новостями, сколько агитацией и пропагандой. Кажется, Вы приняли от него эстафету ангажированности. Не смущает, что Вы теперь будете рассматриваться в качестве нового рупора Березовского?

- Не будем обсуждать программу Доренко, поскольку это некорректно. Я считаю, что это суперпрофессионал. А насчет Березовского могу сказать, что его тень витает практически над каждым СМИ, которым он владеет или имеет какое-то отношение. Это факт общественного сознания. Вот вышла первая субботняя программа и все стали писать и говорить - Березовский запускает аналитическую программу, готовит новую дубинку, но никому в голову не приходит написать, что Гусинский диктует Киселеву тексты. Потому, что Киселев - профессионал. Когда мы достигнем такого же профессионального уровня, думаю, такие разговоры прекратятся. Ангажированность, неангажированность - все это очень субьективно.

- Многие восприняли, как начало новой информационной войны между двумя олигархами Ваш материал о бедственном положении телеканалов, где коротенько упомянув о больших проблемах ОРТ и РТР, львиную долю уделили "Медиа-Мосту", и в частности, НТВ, которые, по Вашему мнению, стоят чуть ли не на пороге банкротства.

- Дело в том, что о финансовых проблемах ОРТ и РТР было сказано очень много, а вот финансовые проблемы НТВ - это новая история.

- Поскольку общеизвестно, что руководство ОРТ своим соперником N 1 числит именно НТВ, все это смахивает на недобросовестную конкуренцию: мол, ребята вот-вот загнутся, не имейте люди добрые с ними дела. К тому же, подобные вещи в отношении коллег, даже, если Ваша информация верная - в чем я сильно сомневаюсь - считаются в журналистской среде недопустимыми.

- Интерпретация каких-то сведений - дело зрителей. Наше дело - информация. К тому же сюжет был сделан предельно корректно, единственное, в чем, наверное, нас можно упрекнуть, что мы первыми рассказали о том, что происходит.

- То есть, Вы не считаете, что это был просто наезд?

- Наезд - это когда Вы оскорбляете кого-то, причем, конкретно оскорбляете. Я с огромным уважением отношусь к каналу НТВ и журналистам, которые там работают, но их судьба будет складываться не из того, что мы скажем, а из того, что будет происходить с "Медиа-Мостом". Если завтра Вас попросят сказать, что Павел Шеремет - это подлец и подонок, а Вы меня не знаете или у Вас от общения с мной остались хорошие впечатление - это будет подло! Если завтра меня попросят сказать, что НТВ - это плохая компания, там работают плохие люди и делают плохие новости - я этого не скажу никогда. Потому что это неправда, это наезд, это оскорбление! А я после сюжета сказал, что НТВ - это национальное достояние России. Почему это квалифицируется, как наезд? Потому, что существуют сложные взаимоотношения между Березовским и Гусинским, и между Кремлем и Лужковым? Но мы-то с Вами, какое имеем отношение к этому? Я хотел сказать НТВшникам слова благодарности за то, что когда я сидел в тюрьме - они меня активно защищали. Но потом подумал, что это может быть расценено как лицемерие, и эти слова снял!

- Все равно получилось лицемерно.

- Вы знаете, я с большим удивлением читал отклики на эфир в газетах - думал, что они будут гораздо жестче. Газетчики же могли сказать, что я не так говорил, что сбивался два раза, что - вообще, я молодой бульдог Березовского. Все оказались значительно корректнее, чем я думал.

- Сергей Доренко не скрывал, что получает ЦУ от Березовского. Как с этим обстоит дело у Вас?

- Вы знаете, эта тема преследует меня еще со времен Белоруссии, где все почему-то были уверены, что раз я, завкорпунктом ОРТ, то у меня не может не быть контактов с Березовским, в ту пору бывшего исполнительным секретарем СНГ. Что я могу свободно зайти к нему и что-то спросить или посоветовать. Когда я начинал обьяснять, что это не так, народ еще более убеждался в этом. Все это продолжается и здесь, в России, хотя за последние полгода у меня было всего два контакта с Березовским. Первый раз, когда он приехал сюда посмотреть, как работает служба новостей и проходя по монтажным и студиям, в одной из них пожал мне руку. И второй, на днях, когда я брал у него интервью для программы. Все.

- Как он оценил Ваш дебют?

- Сказал, что это был подвиг. Ведь все очень волновались, многие думали, что я упаду в обморок в прямом эфире, скажу что-то несуразное или скривлю какую-нибудь физиономию. Я ведь был ведущим подобной аналитической программы на белорусском телевидении, но очень давно, наверное, лет пять назад. Кстати, она по рейтингу была на втором месте после новостей.

- Ваши белорусские коллеги, посмотрев передачу, выразили сожаление, что Шеремет, у которого в России пока нет никаких врагов, стремительно их наживает.

- А это игра для настоящих мужчин. И ты либо играешь в нее, либо нет. У меня было масса подобных случаев. Когда я вел аналитическую программу на белорусском ТВ - я был любимым журналистом Лукашенко. Потом я понял, какой это страшный человек и стал обьяснять это зрителям, хотя у меня стоял выбор - сытая хорошая жизнь при президенте или война и гонения. Потом я стал главным редатором "Белорусской деловой газеты" и про меня стали говорить: "да он в газетном деле ничего не понимает. Вот раньше, когда он был на телевидении, у него была классная карьера, известность. А здесь он загнется". Через год газета стала одной из самых популярных в республике, Шеремет не загнулся. Потом я стал заведующим бюро ОРТ и все говорили: "Когда он был главным редактором национальной газеты - это было супер, был статус. А сейчас он какой-то кореспондент на ОРТ". Когда я стал работать в Москве, у меня было немало конфликтов на ОРТ, потому, что информационная структура представляла собой просто болото. Я всегда говорил: ребята, на первом канале руководство меняется каждые полгода и если исходить из того, что я простой белорусский парень, которому надо обеспечить себе будущее, при этом никого не обидев и со всеми подружившись - я деградирую, как человек и профессионал. Сейчас мне говорят: "Ты был хороший парень, порядочный журналист, мы к тебе прекрасно относились, но теперь тебе конец - ты "подберезовик". Что я могу на это сказать? Говорить: нет-нет, я хороший? Жизнь покажет, как там сложится.

- А Вы не согласны, что выступаете всего лишь в роли информационной дубинки Березовского?

- Я Вам буду говорить: я не дурак. Вы будете говорить, что дурак. Это никчемный спор.

- Сейчас начинается предвыборная гонка, и компромат уже активно начинает появляться на телеэкранах. Если для Вас какие-то табу или вы предпочитаете игру без правил? Например, если вам принесут кассету, подобную скуратовской, покажите Вы ее в эфире или нет?

- Страшно не люблю говорить в сослагательном наклонении и не люблю давать всяческих клятв. Мой любимый девиз: никогда не говори никогда. Появится такая кассета - будем думать. Все мы, журналисты, заряжены на какие-то сенсации, нам очень хочется, чтобы о материале, который мы делаем - говорила вся страна. И вам самому этого хочется. Поэтому - черт его знает. Наверное, не позволю показывать голых женщин или мужчин, нецензурную ругань в кадре. Но все зависит от конкретной ситуации.