Интервью с санкт-петербургским тележурналистом Максимом Коржовым, недавно вернувшимся из Югославии

Андрей Цунский: Максим, как ты оказался в Югославии, в каком качестве, что было твоей целью?

Максим Коржов: Я - журналист. Так получилось, что довольно давно я работаю в районах военных конфликтов. Я работал и в Приднестровье, и в Чечне, где регулярно снимал от начала до конца. Пусть меня не поймут превратно, я не хотел бы кощунствовать, но на войне мне очень интересно работать. Там очень хорошо видно людей. Просто - такая специальность, такой профиль. Поездка в Югославию была для меня естественной частью работы.

В Белград я поехал на свой страх и риск, не имея даже заказчика для своих материалов. Предполагал, что работа эта заинтересует немцев или японцев, о чем были предварительные договоренности. Но события не ждали, и терять время не хотелось, поэтому искал свои пути, и выехал в Югославию не как журналист, а как пресс-секретарь одного из наших крайне правых политиков, Беляева. Его партия пробивала все визы и разрешения. Есть такое агентство "Норд-пресс", которое осуществляет помощь журналистам, работающим в области всякой народно-патриотической тематики, и тема конфликта вокруг Косово оказалась в сфере их интересов. Заплатил им что-то около полутораста долларов - и вот получил визу, как член политической делегации. Глава этого агентства, некий Алексей Андреев (к сотруднику Gazeta.Ru отношения не имеет - прим.А.Ц.), обещал, что как только мы приедем, нас сразу встретят четники на джипах. И что нас будут ждать представители сербской радикальной партии, что никаких разрешений на съемки нам не потребуется, и нас сразу повезут снимать в Косово. Так как мы партийная делегация, нам не нужно будет тратить деньги на питание и размещение - все будет обеспечено и организовано. Естественно, ничего этого не было. Никто нас там не ждал, жить пришлось в гостинице. Затраты оказались значительно больше запланированных, несмотря на имевшиеся договоренности, да к тому же случился конфликт с властями, я был арестован, и пришлось уезжать, толком не успев начать работу.

А.Ц.: Как произошел арест, в каких условиях тебя содержали, какие предъявляли претензии?

М.К.: По счастью, до тюремной камеры дело не дошло. А было все так. Вскоре после приезда я познакомился с одним колоритным персонажем - четником и бывшим спецназовцем югославской армии, который сейчас работает поваром в уличной закусочной. Знакомство что в России, что в Сербии неизбежно связано с употреблением водки, попили... Очень радушный, приятный парень, поснимал я и дома у него. Напротив там был рынок, на котором какие-то бабульки продавали зелень и овощи. Исключительно для того, чтобы запечатлеть такую бытовую картинку, я поснимал на этом рыночке. Тут же, буквально через 15 минут, появилась полиция, я потом объясню, почему. У меня потребовали аккредитацию, разрешение на съемки. Опыт кое-какой есть - я тут же спрятал камеру под мышку и отснял самые подробные кадры о том, как меня арестовывали. Я уже снимал подобные сцены. Но так качественно и четко все получилось в первый раз. Порадовавшись было, что впервые снял так эффектно эту сцену, я удивился, неужели полицейские не знают таких элементарных вещей, но ближайшие события показали, что я порадовался раньше времени и технология у них отработана прекрасно.

А.Ц.: Где тебя содержали, как обращались?

М.К.: Была нужда им еще тратить деньги на мое содержание. Мы просидели долго в участке, а потом туда приехали представители спецслужбы, которая обидно для русского уха называется "департамент застранцев" - то есть иностранцев. Почувствовать себя "застранцем" удалось в полной мере - приехал господин Лучич, замечательный такой старый-старый сербский кэгэбэшник, и куча молодых ретивых сотрудников, которые с энтузиазмом молодых служебных собак привезли нас в гостиницу, где мы жили, и устроили там нам обыск по полной программе. У меня там в чемодане лежало несколько бетакамовских кассет, на которые я хотел согнать какие-то кадры с сербского телевидения. Это их больше всего возбудило, они стали искать камеру "Бетакам", зачем-то сломали родной югославский гостиничный диван... Когда наше непосредственное обыскивание закончилось, делать стало нечего. Сели водку пить - что еще делать было...

Думали - на этом и делу конец. Но спецслужбы в это время подняли все наши телефонные переговоры, повязали нашего югославского знакомого шофера, который должен был нас потом отвезти в Будапешт, все опять было проделано на всю катушку, с заламыванием рук, наручниками, обыском и подробнейшей проверкой и просветкой. Кассеты у нас изъяли все до единой, так что я остался без повара-спецназовца, без бабулек с зеленью и овощами и без впечатляющей сцены своего торжественного задержания. Не менее торжественно мне выдали напечатанный на пишущей машинке образца второй мировой войны протокол изъятия у меня всех кассет. Они просмотрели все подробнейшим образом. Я им даже предлагал стереть все, что их не устраивает, но повара со старушками хотя бы оставить. Но, видимо, это были стратегические старушки и секретный зенитный повар с ракетами в кастрюлях. А особенно они обрадовались, когда увидели секретные стратегические развалины, снятые мною из засекреченного окна тайной гостиницы, в строго секретном номере которой я остановился. Реклама этой гостиницы составляет видимую всему Белграду государственную тайну. Эти развалины появились как раз после ночного налета. Тут обрадованные службисты назвали нас шпионами, съемки признали шпионскими. Но ожидания репрессий не оправдались. Нам просто сказали - ноги в руки и валите из Югославии подобру-поздорову и поскорее. Кончилось все больше нервами.

А.Ц.: Много ли в городе разрушений?

М.К.: На удивление мало. Именно там я удивился, увидев впервые, что такое настоящие точечные удары. Сейчас разрушений стало больше - я думаю, это связано именно с тем, что конфликт затягивается, результата никакого, да и высокоточное оружие стоит дорого - вот и мочат всех подряд. Так же, как начали это делать наши в Грозном, когда стало ясно, что сделали глупость, а остановиться уже невозможно. В самом начале конфликта все это напоминало какую-то идиотскую игру - и здание югославских ВВС, и здание МВД были разрушены, но жертв не было, потому что НАТОвцы заранее предупреждали, что именно они будут бомбить и когда... На окружающих зданиях ни одной царапинки. Но снимать невозможно - сразу заметут.

А.Ц.: Я слышал, что в Белграде, и вообще в Югославии, приоритетом пользуются, как ни странно, съемочные группы американской компании CNN...

М.К.: Правду говорят. Сиэнэнщики купили там все и всех, и хотя местное население их ненавидит, они снимают везде, потому что вбили туда не один мешок долларов. Я сам не успел с этим столкнуться, но мне сразу сказали, как только приехал, мол, если хочешь снимать - готовь деньги. К сожалению, я понадеялся на людей, которые обещали мне устроить необходимые документы, и не успел выяснить, кому нужно дать денег.

А.Ц.: А концерты, что там проходят, люди с мишенями на площадях и мостах - это все так и есть?

М.К.: Вот почему и жаль, что кассеты-то отобрали. Я отснял все эти концерты, днем там нормальные люди собираются, а ночью всякий сброд, все в жопу пьяные горланят песни. Что же до обычных людей - так народ очень дружелюбный и приветливый, особенно простой народ. К русским отношение теплое: "Русе, русе, братушка, давай С-300!" Прекрасный город, на каждом шагу дешевые кафе, все сидят, пьют и веселятся, на концерты ходят. Где-то война идет - а в Белграде все очень напоминает Советский Союз - официально бензина нигде нету, а улицы полны машин - черный рынок работает вовсю. Гуляют, пьют - словом, пир во время чумы... В Косово в это время совсем другая обстановка, но туда не может попасть даже СNN со всеми своими деньгами. Туда за все это время только один сербский журналист и ездил. Сербы сделали очень хорошие выводы из чеченской войны. Ни одного конфликта еще не было, где была бы установлена такая информационая блокада. Предприятия работают, хотя их периодически бомбят. Тут тоже много спекуляций - подняли крик, что разбомбили мирный завод "Застава", где делают автомобили. Ну - ползавода и вправду делали автомобили, но вторая-то половина делает югославские "калашниковы" - об этом все знают. А то, что видно сейчас, все больше напоминает Чечню... Начали бомбить всех подряд, включая мирные автобусы, посольства. То есть уже нервишки начали шалить.

А.Ц.: Каково отношение сербов к албанцам?

М.К.: Люди, с которыми я общался, простые люди, к простым албанцам ненависти, в общем, не проявляли. Но к Армии Освобождения Косово отношение однозначное - ненависть. Я видел парня, у которого на глазах изнасиловали невесту, а его привязали к чему-то там и заставляли смотреть... Понятно, что он уже может только взять автомат и идти воевать. И конечно, сербы там отличились - этнические чистки там были, это все правда. Теперь уже не разберешь, кто начал, вот в чем дело. А кроме того, албанцы многие срываются оттуда, потому что есть шанс осесть в Европе, получить какой-то статус и не сидеть на бочке с порохом.

А.Ц.: Кто из югославских политиков пользуется наибольшей поддержкой сербского населения, правда ли, что Милошевич стал "отцом нации", как об этом многие говорили?

М.К.: Да ничего подобного. Все, кого мы встречали, первым делом начинали орать, что они за Сербию, а не за Милошевича. Если кто и пользуется поддержкой, то это Шешель, премьер-министр и председатель Сербской Радикальной Партии, вот он - да. Но это страшный человек. Это югославский фюрер. Что же до Драшковича - у него поддержки почти нет. Говорить сложно - я пробыл там не так много, но понял, что всеобщего лидера нет. Милошевич держится потому, что нужен кто-то, играющий эту роль. Настроение у людей там достаточно шапкозакидательское, все кричат, что возьмут автоматы и будут драться до последней капли крови, да так и будет, если у НАТО хватит ума начать наземную операцию. Но пока их просто бомбят - им не с кем драться. Да к тому же, как мне кажется, все рассчитывают, что после того, как это все закончится, Запад на свои же деньги будет это все восстанавливать, только уже по современным технологиям. Некоторые вообще говорят, что Милошевичу эта война выгодна.

Я впервые увидел, как телевидение становится оружием. Пропаганда, которая льется на уши круглые сутки, это нечто ни с чем не сравнимое, тупое и агрессивное - а потому прекрасно срабатывает. Люди однозначно ненавидят Америку, к европейским странам относятся чуть-чуть поспокойнее, но тоже не дай Бог.

А.Ц.: А как относятся к России?

М.К.: Отношение-то хорошее. Но больше всего там хотят, чтобы Россия или вступила в войну, или начала помогать оружием. Это меня просто потрясло. Они просто не хотят понимать, что если это начнется, то будет совсем другая война... Все чаще раздаются недовольные Россией голоса. Что же до политиков, то я с несколькими из них встречался в неформальной обстановке, за ужином в ресторане - так те просто говорят - люди у нас есть, а вот оружие нам давайте, С-300 давайте! Говорили тут, что югославам удалось сохранить свою систему ПВО, но на мой взгляд, если да - то она будет сохраняться вечно, закопанная в пещеры в горах. Неясно только, зачем она тогда нужна... Официально утверждают, что сбили 48 самолетов и ракет НАТО, доказать смогли только два.

А.Ц.: Ты обещал рассказать, почему так быстро появилась полиция там, где ты начал съемку?

М.К.: Ах да! Так все очень просто. Юрий Беляев, тот, с которым я ездил в качестве пресс-секретаря, раньше работал оперативником, так он сразу вычислил, что за нами вульгарно следят. Когда я снимал на рынке, там сидели какие-то люди в черной машине, куда-то позвонили по мобильнику... Кто они такие - не знаю, на вид - то ли бандиты, то ли и правда агенты спецслужб. Беляев говорит - пасли. Оснований не доверять его мнению, сам видишь - нет. Я-то еще вначале жалел, что у меня нет профессиональной, хорошей скрытой камеры. После этого обыска я Богу молился, что у меня ее не было - тогда бы мне просто полный привет настал...

Нет, конечно, в самом Белграде непосредственной угрозы жизни, наверное, не было. Ну - посадили бы в тюрьму, через три дня выступили бы мы по телевизору с закрашенными синяками, признались бы, что мы шпионы. Такие случаи уже были - то ли с французами, то ли с испанцами... А в Косово, куда мы собирались - там все бы могло быть. А так - просто отобрали паспорт, отобрали кассеты - и пошли вы, ребята, вон. А сейчас у меня от югославского штаба армии есть разрешение на съемки - но визы мне уже не дают. Извините, говорят - рат! Все со вчерашнего дня сильно изменилось. Видимо, проверили, узнали, что я работал раньше на западных работодателей - так что все! Вообще, к русским, которые работают даже на российские СМИ, отношение откровенно плохое. Снимать просто не дают. Грунского выслали. За что? Он очень сдержанно работал.

К России вообще отношение, после того, как мы им не дали оружия, неважное. Как и с НАТОвской стороны. Наши дипломатические успехи сильно преувеличены. Я смотрел в Венгрии репортаж с НАТОвских юбилейных торжеств, так там Мадлен Олбрайт весьма непрезентабельно отнеслась к Черномырдину - мол, звонил тут какой-то, приезжал... Мог бы и не приезжать...