Интервью с сотрудником Центра Политических Технологий Борисом Макаренко

Андрей Цунский: Есть два надоевших всем за неделю, но тем не менее оставшихся без вразумительных ответов, вопроса: чем был плох Степашин? Чем Путин лучше?

Борис Макаренко: Степашин плох только одним - он не сумел выполнить задания, которые ему явно или в подтексте были поручены. Он должен был обеспечить сохранение позиций нынешней кремлевской команды через электоральный процесс. Помните, сколько говорилось о создании так называемого блока "Россия"? Степашину предлагалось собрать все лояльные сила под скипетр Кремля и повести их на выборы. Эта задача оказалась не по силам Степашину, но это не в упрек Сергею Вадимовичу, потому что на том этапе, на котором он оказался у власти, эта задача была уже нерешаема. Региональные элиты разуверились в способности Кремля сплотить "Партию Власти", более того, полтора года наблюдали, как Кремль своими собственными руками эту партию разрушал. Поэтому центр притяжения лояльной реформаторской элиты возник в другом месте, далеко от стен Кремля. Как констатация этого факта и возникла отставка Степашина.

А.Ц.: Известно, что рейтинг и электоральные позиции Степашина заметно выросли за то время, когда он руководил кабинетом. Не могли ли в Кремле "приревновать", мол, пользуешься властным ресурсом в своих интересах, а для нас ничего не делаешь?

Б.М.: Сомневаюсь. Институционально, кресло премьер-министра поднимает в глазах электората любого человека - он обретает стопроцентную узнаваемость, всегда есть положительные черты, которые на кого-то действуют. Если премьер не делает крупных ошибок, то почти автоматически завоевывает лояльный к власти электорат. К тому же у Степашина оказались прекрасные задатки публичного политика - образованный, с юмором, обаятельный человек. На всем этом он и получил свои проценты. Но как серьезного конкурента в предвыборной борьбе его никто в Кремле не рассматривал, потому что перед Кремлевскими выборами нужно пройти парламентские, а у Степашина не было никакой своей партии или списка, во главе которого он мог бы встать. Разумеется, его поведение в мрачные для Кремля дни образования блока "Отечество - Вся Россия" могло кому-то там показаться нелояльным, но вряд ли под этим есть рациональные основания.

А.Ц.: А каковы шансы Степашина оказаться в верхней части списка "Отечество - вся Россия", ведь нечто подобное заявлял недавно даже Г.Боос?

Б.М.: Очень сомнительно, что Степашин может там появиться. Во-первых, уходя из Белого Дома, он дал слово офицера сохранять лояльность Ельцину. Это не значит, что он не может прийти в какой-то блок и появиться в первой тройке НДР или в правой коалиции, пусть даже дистанцировавшись от Кремля, но в "Отечество-Вся Россия" он к декабрю вряд ли окажется.

А.Ц.: Борис Николаевич Ельцин известен как мастер политической интриги и неожиданных ходов. Не может ли оказаться Степашин этаким троянским конем, засылаемым в стан противника, чтобы в нужный момент спутать им карты или внести разногласия?

Б.М.: Отставкой безусловно не закончилась политическая жизнь Степашина, и еще в этом электоральном цикле он может оказаться на весьма высоких ролях. И все же не думаю, что из него мог бы получиться "троянский конь". Обе стороны понимают двойственность его положения, да и человек это не того характера...

А.Ц.: Но вернемся к Борису Николаевичу. Раньше он был именно мастером политических многоходовок, а последнее время эксперты отмечают порой излишнюю прямоту и скоропалительность его действий. Что же случилось - ведь даже в дни, когда у него было хуже со здоровьем, он не терял своих способностей и инстинкта власти?

Б.М.: Борис Николаевич освоил искусство политической интриги еще в советское время и при другой системе. А сейчас он оказался первым из российских политиков в ситуации, когда что бы ни было предпринято и как бы лихо ни была закручена очередная кремлевская комбинация, все заранее знают результат - через год Ельцин должен уйти. И что бы ни было предпринято, все последние рокировки решают тактические задачи, улучшают положение команды Кремля на недели и месяцы, но только ухудшают позиции этой команды на грядущих выборах. Последняя смена премьера - наглядное тому доказательства.

А.Ц.: Достаточно странно было услышать, что Владимир Путин прилюдно назван преемником Ельцина... Во-первых, в электоральном смысле худшее напутствие и представить-то себе трудно, а во-вторых - Путин мало известен людям, публичным политиком его уже в силу послужного списка ну никак не назовешь...

Б.М.: О достоинствах и недостатках Путина в предвыборном контексте речь вести еще рановато - электорально он на данный момент - ноль. Уже второй раз при смене он премьера, он называет его своим преемником. В первый раз он назвал так повторно предлагаемого думе после кризиса Черномырдина 23 августа прошлого года. И в том и в другом случае Ельцин имел в виду, скорее всего, не участие этого человека в президентской кампании под его флагом. Скорее всего, он таким образом дает понять элите, кто является царским уполномоченным и правой рукой. Вспомним, чем это кончилось для Черномырдина... То, что он был провозглашен преемником, помогло противникам Ельцина сплотиться и провалить эту кандидатуру. Сейчас такого исхода не будет, и дума пропустит Путина, но рассматривать его как конкурента в предвыборной гонке ни один из думских лидеров не будет. Все понимают, на что уполномочил Ельцин Путина, назвав его своим преемником,- он призван разрушить их предвыборную игру.

А.Ц.: И то, о чем любят поговорить противники Ельцина из радикальных лагерей. Возможны ли гражданская война или силовое решение ради сохранения власти у команды Ельцина в руках?

Б.М.: Порой гражданские войны начинались и тогда, когда никто воевать не хотел, а но людей втягивали в конфликты их политические элиты. Но в данном случае российская ситуация внушает надежу потому, что если есть в России консенсус хоть по одному вопросу - то это вопрос о недопустимости таких действий, которые могут взорвать страну. Это главное правило поведения всей российской политической элиты, включая коммунистов. А что касается силовых действий... В 1991 и 1993 за кровавым и драматическим поворотом событий все же виделась какая-то перспектива для победителей. Например, покончив с Верховным Советом как с центром власти, Ельцин обретал свою, пусть и ограниченную, но весьма солидную базу поддержки для дальнейшего проведения своего курса. Сейчас подобные действия никому никаких дивидендов не принесет, Ельцину в первую очередь.. А кроме того, Ельцин уже задумывается о том, что напишут в статье "Ельцин Б.Н." в энциклопедии и учебниках истории...

А.Ц.: Некоторые эксперты, ссылаясь именно на непредсказуемость Бориса Николаевича, говорят о том, что он де может , назначив преемника, неожиданно уйти на покой, предоставив ему бразды правления. Этот вариант кажется вам возможным?

Б.М.: Его непредсказуемым можно назвать во всем кроме одного - досрочно он власть не отдаст. Это смысл его жизни, часть натуры. Так что на этот вариант я не стал бы рассчитывать.