Интервью с правозащитником Сергеем Адамовичем Ковалевым

Андрей Цунский: Сергей Адамович, грядут выборы, а в изобилии кандидатов и предвыборных блоков разобраться очень трудно. По вашему мнению, каким должен быть кандидат, за которого не страшно отдавать свой голос?

Сергей Ковалев: Мне трудно давать какие-то рекомендации, но мне кажется, что многое видно невооруженным глазом. Ведь никому не нужен депутат, который идет на выборы, мечтая о министерской зарплате или о депутатской неприкосновенности, потому что имеет крупные неприятности с законом... Кроме того, если даже внешне помыслы депутата выглядят вполне благопристойно - было бы очень неплохо, чтобы он был наделен каким-никаким интеллектом. Всем известен депутат Шандыбин, который любит помахать кулаками на заседаниях Думы... Он сам называет себя "доктором рабочих наук". Со всем уважением относясь к труду рабочих, думаю, что быть доктором таких наук маловато...

А.Ц.: Но как распознать, насколько искренен кандидат, и кто из тех, кто баллотируется в моем, скажем, округе, лучше? Тут и газеты не помогут. Вот, к примеру, случай с Дальним Востоком. Кто прав - Черепков или Наздратенко?

С.К.: В случае с Наздратенко... Я сторонник презумпции невиновности и не хочу быть обвинителем, не имеющим на руках доказательств вины, но мне кажется, что его деятельность дает повод для серьезного уголовного разбирательства. Ведь уже не вызывает сомнений, что уголовное дело против сына Черепкова было сфабриковано краевыми властями. Хорошо - пусть Наздратенко "не знал", что за его спиной делаются такие дела. Допустим, что ретивый чиновник из органов решил сделать ему такой "подарок". Но что же он - не понимает, что происходит? Какой он тогда губернатор? А если понимает - почему не пресек эту деятельность? И почему российская власть в этом случае укоряет Наздратенко только в том, что он неправильно ввел или не ввел какие-то там тарифы?

Что же до господина Черепкова, то да простит он меня, мне кажется, это тот случай, когда простота хуже воровства. Мне кажется, что это пример неумелого, прямого декларирования высоких принципов без умения разобраться в сути и содержании проблем. Увы, высокие слова "Свобода, Равенство и Братство", произнесенные в конце XVIII столетия, никого не спасли от гильотины, а в чем-то и поспособствовали ее бесперебойной работе. Да, налицо добросовестность - но, увы, вместе с некой некомпетентностью...

А.Ц.: В свое время в России демократию "спустили сверху", а сейчас к власти рвутся местные бароны снизу... Чем это может нам грозить?

С.К.: Развитие событий в России мне очень не нравится, но я боюсь, что такое печальное развитие событий в какой-то степени неизбежно, если помнить, откуда мы начали... Недавно у меня была редкая возможность опубликовать большую статью в "Известиях". Редкую, потому что сейчас опубликовать что-то серьезное очень трудно, и это тоже симптом. Я написал там, что у нас такая демократия, какие мы демократы, и уровень демократии во власти не может быть выше уровня демократизма в обществе. Да откуда же ему в обществе взяться, если самые общественно активные и эффективно действующие люди - бывшие члены КПСС.

Помилуй Бог, я не сторонник никаких законов о люстрации, и клейма "конченый человек" на бывших членах КПСС не ставлю. Были конченые карьеристы и проходимцы, а были люди, вынужденные вступить в партию, чтобы работать. Весь командный состав армии был обязательно партийным, кто-то вынужден был утешать себя теорией "малых дел" - "Пусть там кроме негодяев, как Иван Иванович, будут и хорошие люди, как я". Затем был путч, демократия праздновала победу... Многие люди тогда, и я в том числе, хотя и не был самым активным из них, бросились к Борису Николаевичу, к Руслану Имрановичу, который тогда еще не дал повода острословам сказать "Верный Руслан искусал хозяина", и стали просить: "Давайте взамен социалистической чудовищной Конституции примем настоящую, демократическую, хорошую, примем важные основополагающие законы!" Власть отвечала: "Не торопитесь, время работает на нас, все будет хорошо!" и уехала в разные стороны: кто играть в теннис, кто пить водку, кто еще куда. А потом было то, что было, все знают что. Я был потрясен, почему же коммунистическое большинство Съезда Народных Депутатов голосовало поначалу за перемену активнее иных демократов... Да потому, что они боялись, что с ними поступят так, как они бы поступили с нами, окажись они победителями. Почему впоследствии Борис Николаевич окружил себя теми, кем он себя окружил? Да потому, что все эти люди, которые говорили об открытости, о прозрачности политики, были ему непонятны. "Это что - я должен все, что думаю, говорить вслух? Нет, я далеко не все готов огласить!" К тому же стиль Бориса Николаевича - интрига. А эти люди говорят о какой-то прозрачности... Они мне непонятны.

Вот Сосковец, Коржаков, Илюшин, Грачев - другое дело. Я знаю, чего они хотят, знаю их высшие ценности, знаю предел их преданности и не допущу, чтобы они вышли за этот предел. А эти новые кто? Как с ними работать?" И Борис Николаевич выбрал методы и практику советской партхозноменклатуры, и не мог поступить по-другому. Он так воспитан, он этими методами владел, а от знакомого и опробованного в бою оружия может отказаться только дурак, и претензий к нему у меня нет и быть не может в данном случае.

Однако страну не интересует, что удобнее Президенту, важно, что нужно стране! И вдруг оказалось, что избирателю нужны мифологические талантливые руководители. "Хороший обком". Это типично советский миф, что есть некая каста "руководителей". Так, когда я начинал свою научную работу, мне казалось, что самые умные люди на свете - математики, что они на три головы выше меня. Потом, с опытом, я понял, что среди них процент дураков такой же, как и среди всех остальных людей. А эти наши "руководители", да, среди них есть очень неглупые люди, но основной их дар - аппаратная интрига. Заметьте - на низших позициях партийной иерархии вы вполне могли найти порядочных и замечательных людей. Чуть выше вы уже не могли их найти... Эти люди пришли к власти в стране - других было просто негде взять.

А.Ц.: Как же нам отличить порядочного человека от негодяя, ловко прикрывающегося новой личиной?

С.К.: Это очень трудно. Во-первых, никак не хотели объединяться демократические силы... Ведь в 95 году именно из-за разобщенности этих сил "Демвыбор России" не набрал и пяти процентов и мы получили такую Думу, какую имели... Получили вместо демократов НДР, партию власти, непоследовательную фракцию "Яблоко". Сейчас идет объединительная кампания, формируются всевозможные блоки... И тут я многого не могу понять. Не понимаю, как горячий противник войны в Чечне Явлинский объединяется с одним из авторов этой войны Степашиным.. Не понимаю, как мы, правый блок, чуть не объединились с тем же Наздратенко...

Мне трудно что-то сказать, потому что не знаю и не понимаю многого... Мне самому есть в чем сомневаться. Для меня была бы приемлема такая позиция. "Мы не обманываем вас, избиратели, между нами много противоречий и разных взглядов, но мы имеем общую платформу, под ней стоят подписи, мы письменно утвердили наши общие принципы и взаимные обязательства. А дальше мы раскроем вам, как формируются списки, как распределялись места в этих списках". Но я пока не вижу этого...