Щ.Author Макс Фрай В предисловии к своей знаменитой книге "Трое в лодке, не считая собаки" неподражаемый Джером (и не просто Джером, а еще и Клапка, чтобы мало не показалось), кокетливо заявляет:
Быть может, другие труды превосходят наш труд глубиною мысли и проникновением в природу человека; быть может, другие книги могут соперничать с нашей книгой оригинальностью и объемом. Но что касается безнадежной, закоренелой правдивости - ни одно вышедшее в свет до сего дня печатное произведение не может сравниться с этой повестью. Мы не сомневаемся, что упомянутое качество более чем какое-либо другое привлечет к нашему труду внимание серьезного читателя и повысит в его глазах ценность нашего поучительного рассказа.

Он издевается? Ну да, разумеется. При этом, вполне возможно, говорит чистую правду. Джером Джером действительно вполне мог описать в своей повести загородную прогулку, имевшую место в действительности. С таким же успехом он мог описывать рабочий день продавца бакалейной лавки, поездку к престарелой тетке на рождественские каникулы или наблюдения за медведем в период зимней спячки. Своеобразный талант Джерома - большая редкость среди литераторов. Сюжет для него - дело не то что десятое, а, по примерным прикидкам, семь тысяч сто тридцать восьмое. В его случае совершенно не имеет значения, О ЧЕМ рассказывать, важно - КАК. С таким "как" сойдет любое "что, где, когда". Для Джерома хороша любая зацепка: была бы возможность начать разговор, а уж там - нет проблем.

Джером Джером не просто один из самых блестящих рассказчиков из всех, кого когда-либо носила земля, он - Болтун (именно так, с большой буквы), балаболка, тараторка. Его божественно длинный язык лишен каких бы то ни было костей. Уж не знаю, как на самом деле протекал в его случае процесс написания книги, но впечатление такое, что слова не просто лились - извергались на бумагу; что у Джерома была лишь одна "творческая" проблема: успевать записывать. Путешествие по реке? Ok, можно рассказать и о путешествии по реке, то и дело сбиваясь на попутные, дополнительные истории о себе, своих спутниках, многочисленных приятелях, дядюшках и кузенах, морской качке, провинциальных гостиницах, английской истории, собаках, ирландском рагу и немецких сосисках - да о чем угодно! И даже в тех редких случаях, когда читатель обнаруживает, что в веселом голосе лукавого болтуна Джерома вдруг зазвучали нравоучительные нотки, он не испытывает ни раздражения, ни желания противоречить. Черт побери, у этого парня даже откровенные банальности становятся свежими и легкими, как ветер с реки:

Чем только не нагружают они свое утлое суденышко, заваливая его до самой верхушки мачты! Тут и нарядные одежды, и огромные дома; бесполезные слуги и толпы светских знакомых, которые ценят вас не дороже двух пенсов и за которых вы не дадите и полутора; пышные приемы с их смертной тоской; предрассудки и моды, тщеславие и притворство, и - самый громоздкий и бессмысленный хлам! - опасение, что о вас подумает ваш сосед <...> Все это хлам, старина! Выбрось его за борт! Он делает твою ладью такой тяжелой, что ты надрываешься, сидя на веслах. Он делает ее такой неповоротливой и неустойчивой, что у тебя нет ни минуты покоя, ни минуты отдыха, которую ты мог бы посвятить мечтательной праздности; тебе некогда взглянуть ни на легкую рябь, скользящую по отмели, ни на солнечных зайчиков, прыгающих по воде, ни на могучие деревья, глядящие с берегов на свое отражение, ни на зеленые и золотые дубравы, ни на волнующийся под ветром камыш, ни на осоку, ни на папоротник, ни на голубые незабудки.

Но главный секрет обаяния многословного насмешника Джерома кроется в его изумительном инстинкте самоиронии. Авторскому альтер-эго достается на орехи ничуть не меньше, чем Джорджу, которого решением суда "приговорили к шестимесячному воздержанию от музыкальных занятий" и Гаррису, которого "преследует идея, что он умеет петь комические куплеты" - да чего уж там, авторском альтер-эго достается даже поболе, чем все прочим героям повести. Взять хотя бы историю о родильной горячке, балладу об упаковке вещей, или... Впрочем, я умолкаю. Читайте сами. Вернее, перечитывайте, оно того стоит!

Любители Нострадамуса утверждают, что на август месяц сего года запланирован очередной конец света. Если среди моих читателей есть странные существа, которые по причине чрезвычайной молодости или инопланетного происхождения (других резонов просто не могу придумать) еще не читали Джерома, умоляю вас, исправьте это упущение до роковой даты. Чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы...

P.S. А кстати, интересно: в какой из четырех вечных сюжетов, описанных Борхесом, укладывается повесть Джерома? Ну, ясно, что это не история "об укрепленном городе, который штурмуют и обороняют герои" и не "о самоубийстве бога". Но вот два других сюжета: "о возвращении" и "о поиске" вполне подходят. И я никак не могу решить, на каком из решений остановиться.