Пожалуй, главная ошибка программы "Пушкин" - пренебрежение оформлением обложек. Добрая половина книг, изданных в рамках этой программы, выглядят так, что никому не приходит в голову, что внутри может быть что-то интересное - в мягких обложках с невзрачной печатью вышли в свое время несколько романов Турнье и Леклезио. В прошлом году та же участь постигла Анни Эрно.

Под красно-зеленой обложкой с желтым штампом "бестселлер" таятся две повести: "Обыкновенная страсть" и "Стыд". Обе они - об одном и том же: о постижении себя. Первая - через сильное плотское чувство, вторая - через воспоминания детства. Судя по всему, обе - автобиографичны; во всяком случае французские критики говорят, что если вы читали все книги Анни Эрно, вы знаете о ней все.

В обоих повестях фактически нет сюжета: героиня "Обыкновенной страсти" тайком встречается со своим возлюбленным, думает о нем, ревнует и, когда приходит пора, расстается. Впрочем, не совсем точно - она вспоминает все это уже потом, спустя год после окончания их романа. Каждая из нас могла бы рассказать - с большим или меньшим талантом - историю со схожим сюжетом. Но то, что делает Анни Эрно цепляет гораздо сильнее, чем рассказ подруги. Долго я не могла понять, в чем дело - и только на главе, описывающей путешествие временно разлученной с возлюбленным героини по Флоренции, поняла в чем дело. Эрно пишет: "Мне переворачивали душу полустертые фрески Санта-Кроче, потому что я представляла себе, как в будущем и он, и я сохраним о нашей истории лишь обрывки смутных воспоминаний".

За этой фразой стоял не просто влюбленный взгляд девушки, беспрестанно думающей о своем возлюбленном - за ней возникал стоицизм взрослой, пятидесятилетней женщины, знающей, что все проходит. Этот пристальный взгляд на себя саму, как на объект, как на предмет анализа, проходит через всю книгу. И контраст между холодностью тона и страстностью описываемых событий и создает волнующее очарование "Обыкновенной страсти".

Вторая повесть - "Стыд" - еще холодней, еще рассудочней. Это - тщательный анализ воспоминаний детства, группирующихся вокруг того дня, когда напившийся отец малышки Анни хотел убить ее мать. Расширяясь концентрическими кругами вокруг этого июньского воскресенья 1952 года, повествование превращается в рассказ о стыде, социальном стыде девочки, в 12 лет научившейся стесняться своих родителей и своего происхождения. Взрослая Анни понимает, что безумие, ворвавшееся в тот день в ее жизнь, не выбирает между лавочниками и фабрикантами - но для малышки Анни страх перед пьяным отцом и стыд за неряшливо одетую мать сливаются воедино. И вот теперь Эрно описывает обычаи и уклад этих давно прошедших лет.

Этнография, скажет читатель и будет, конечно, прав. Тщетная попытка воскресить навсегда ушедшее прошлое - но не с прустовской ностальгией, скорее - с омерзением и ненавистью. Воскресить, чтобы убить. Никакого розового детства.

Каждая из нас, будучи достаточно храброй, могла бы написать такую книгу. Никто из нас этого не сделал. Цитата из "Монд", вынесенная на заднюю обложку гласит: "Если хотите больше узнать о себе, читайте книги Анни Эрно".

Думается, сама автор не согласилась бы с этой фразой. Долгая повесть о стыде, социальном неравенстве, семиотике повседневной жизни и этнографии Нормандии 1952 года завершается фразой, закольцовывающей ее с "Обыкновенной страстью":

Пройдет еще два года, прежде чем я познаю оргазм, полнее всего раскрывающий мое естество и неизменность моего существа.

А "Монд" пишет - "хотите узнать о себе - читайте книги"! Наверное, мужчина написал, не иначе.