Псой Короленко, молодежный филолог и акын, так рассказывает о своем новом проекте:

- Это просто концерт песен Галича. На афише должен быть нарисован Галич, электрический разряд сильный, и написано "Чтобы не вышло как с Галичем". История такая - мне мама всегда говорила: "Будешь выступать где-то, светиться, смотри, чтобы не вышло, как с Галичем". - "А что было с Галичем?" - "У него очень тяжелая была судьба, попал в Париж и там умер". И я думал: "Ну, может она имеет в виду, чтобы меня током не убило, чтобы с электричеством поосторожнее". То есть чтобы делал только акустические проекты. И этот проект тоже акустический - просто под фоно. Песни Галича без стеба, но в своей интерпертации. "Караганда", про Тонечку. Где-то песен 15 без комментариев.

Как результат заявленной позиции на квартирнике, состоявшемся в субботу в доме, в котором выступал двадцать лет назад сам Галич, зрителям категорически воспрещалось включать магнитофоны системы "Яуза" в электрическую сеть, а исполнителям - играть на электроинструментах. "Пробки" тоже планировалось вывернуть, чтобы никого не трахнуло током, однако было разрешено приносить фонарики на батарейках. Каждый из слушателей мог провести с собой одного или двух стукачей.

Обращение Короленко к Галичу далеко не случайно. С одной - наиболее очевидной - стороны Галич стоит в ряду мастеров так называемой "авторской песни", русского аналога французского шансона. Не случайно у него уже есть "римейки" песен Окуджавы и Новеллы Матвеевой - "Песня об одесском муравьеде" и "Старый плащ-2", а также специальная программа, посвященная КСП.

Но более важно, что Галич может считаться одним из предвозвестников "русского постмодернизма" - интертекстуальная насыщенность его текстов чрезвычайно велика: мало кто даже из нынешних поэтов мог поставить три эпиграфа к короткому стихотворению, чтобы свести их все вместе в последней строфе:

Но тает февральская свечка
Но спят на подушке сычи
Но есть еще черная речка
Но есть еще черная речка
Не надо об этом, молчи!

Родство Галича, Кибирова и Короленко во многом проистекает от того, что им просто некуда деться: если филологически образованный интеллигент начинает обращаться к низовым жанрам, то в подсознательном стремлении их "облагородить" и "окультурить", он будет вынужден все время вставлять в текст маркеры "для своих" - и превращать "Незнакомку" в "Принцессу с Нижней Масловки", скрещивать Ваненнский порт с Мандельштамом, а Радищева - с крокодилом Геной.