Всю прошлую неделю политический климат центральной части России менялся со скоростью погоды: уже ярко сияло солнце, и граждане ходили в маечках, как вдруг снова выпал снег. В политике происходило то же самое. Только народонаселение привыкло к тому, что Запад нам друг и место, откуда сыплются куриные окорочка, как власть России решила с Западом воевать. Конечно, не по-настоящему: какой нормальный будет воевать с банкоматом, где деньги лежат (а весь высший эшелон от коммунистов до либералов по-прежнему имеет кредитные карточки типа VISA), воевать виртуально, то есть мысленно, образно, в телевизоре. Понарошку. И как только выяснилось, что власть не такая дура, а только притворяется, общество чуть-чуть успокоилось. Но тут последовали новые инициативы: ракеты перенацелить (на Лондон и Париж), а Югославию вместе с Белоруссией принять в Союз нерушимый.

Можно было бы, конечно, списать все это на весенний бред, благо ничего, как всегда не произошло, но ведь и нечего возразить - геополитические плюсы налицо. У всегда спокойного Селезнева (одного из кандидатов в президенты 2000) глаза буквально горели нехорошим огнем: в Югославии строим военную базу и получаем выход в Средиземное море, раз! (Из серии: "Во - поплаваем!") Два, присоединяем к нам их высокопроизводительный аграрный сектор, который в отличие от российского и в условиях войны может экспортировать до 70% произведенной продукции. То есть мысль такая: под видом помощи мы еще из них вытянем кур, молоко и яйца. И морем, морем их…

Идея настолько в стиле Остапа Бендера, что поначалу даже никто не поинтересовался, возможно ли строить военную базу за границей при собственном бюджете в 20 млрд. долл., из которых половина вообще-то взята взаймы. Так же непонятно: ну вышли мы в Средиземное море и поплыли, куда, зачем, что повезли? Стоит ли это очевидных последствий - конфронтации, прерванных контрактов? Если не собираемся воевать, то зачем нам все это - базы, корабли? А если собираемся, то уместно спросить: а есть ли хоть один минимальный шанс кого-нибудь победить?

Очевидно власть попала в ловушку своих химерических планов. И сегодня Примаков вправе обижаться: да, премьерство упало ему в руки, когда никто не знал, как выходить из кризиса 17 августа. Да, он проявил незаурядную волю, спокойствие, взвешенность, чтобы стабилизировать экономику. Да, этих качеств не было ни у кого из действующих политиков, и результат на лицо - инфляция минимальна. Так почему же его недолюбливает либеральная пресса? Почему даже Кремль занимает более осторожную и неожиданно мудрую позицию?

А потому, что он перечеркнул все хорошее своим, казалось бы, вполне оправданным виражом над океаном. Нет, не потому что он не имел оснований высказать Западу свою позицию, и не потому, что Россия не должна была протестовать против бомбардировок, однако премьер Примаков не имел право открывать шлюзы спекуляций внутри страны. Всего на миг в Примакове проступил мистер Хайд - бывший член Политбюро СССР, аристократ номенклатуры, мало ценящий мнения плебеев, и все посыпалось.

Антинатовская пропаганда вызвала хаотическое брожение внутри страны и показала, что "военные" никогда не были вне политики, а граждане - созрели для гражданской войны. Патриотические лозунги, произнесенные в многонациональной стране, упали на почву социальной неудовлетворенности. Выяснилось, что российские мусульмане совершенно не собираются воевать на стороне сербов, изгоняющих албанцев, и в ответ на то, что в Москве отдельные отмороженные политики объявляют набор добровольцев в Сербию, в Татарии могут объявить набор добровольцев в армию освобождения Косово. (Понятно, что в этом случае для того, чтобы устроить заварушку, совершенно необязательно ехать в Косово, она вполне может устроиться и в России.)

В конце концов, из своего коммунистического образования Примаков мог бы вспомнить Брестский мир и Адама российских политиков - Ленина. Тот умел договариваться даже с отвратительнейшими немецкими буржуями, чтобы дать стране передышку. Не вспомнил, и все увидели, что массивная фигура Примакова лишь скрывает отсутствие стратегии развития. Теперь этот вопрос, обращенный к политической элите, будет звучать непрерывно.

А именно, кто и куда поведет страну после 2000 года? Зюганов, допускающий возможность ядерной конфронтации? Селезнев, готовый строить Нью-Васюки на Балканах. Жириновский, паханствующий в камере вместе с ворами. Умный, хитрый и смертельно опасный Лужков. Сам Примаков, если захочет… В вышедшей недавно книге "Как Примаков стал Примаковым", написанной в самых льстивых тонах его же приятелем Борисом Королевым, не скрывается, а наоборот подчеркивается, что антизападная политика у него в крови. Мишель Камдессю на переговорах с Примаковым, по словам Королева, выглядит как директор овощной базы на беседе с Мичуриным и т.п.

Оценки Королева - эхо оценок окружения Примакова и, возможно, самого премьера. И само по себе не так уж и плохо, что руководитель большого государства обладает столь же большой самооценкой. Опасно же то, что государственность монтируется под эту оценку, а не наоборот, и то, что Примакову нет альтернативы.

За семь месяцев своей работы кабинет Примакова, несомненно, приостановил развал. Но, пытаясь пополнить бюджет, власть наступила на гражданские права. По сути, она не активизировала ни один из экономических механизмов, кроме фискального, то есть отчасти полицейского.

Пытаясь установить барьеры оттоку валюты из России и, соответственно, улучшить соотношение рублевой и долларовой массы, власть вступила в противоречие с принципом свободного циркулирования капитала, но, прежде всего, нанесла удар челночной торговле. Новая шкала налогов с легальных совокупных доходов подрывает позиции среднего класса (35% с месячного дохода в 500 долл.). Одновременно налог на имущество, который может вступить в силу уже в мае этого года, грозит лишить граждан единственного экономического завоевания августа 1991 года - частной собственности на жилье, ибо предполагает уплату 2% от инвентаризационной стоимости жилья. 2% от средней стоимости квартиры в Москве (40000 долларов США) равняется 800 долларам США. У большинства этих денег просто нет. Очевидно, всякая легальная жизнь теряет смысл. Либо нужно оставаться бедным. Либо нужно воевать с НАТО.