"Он снова увидел сон; на этот раз ему приснился "Особый Cтарательский". Он слышал рассказы о нем во всех маленьких салунах, окаймлявших Скорпионову пустыню. Заросшие щетиной пожилые старатели рассказывали о нем сотни разных историй, а видавшие виды бармены добавляли новые подробности. В восемьдесят девятом году его заказал Кэрк - большую порцию, специально для себя. Эдмондсон и Арслер отведали его в девяносто третьем. Это было несомненно. И другие заказывали его, сидя на своих драгоценных золотых жилах. По крайней мере, так говорили".

Рассказ Роберта Шекли "Особый старательский" я вспомнил, возвращаясь домой в два часа ночи: в последнее время это становится для меня обычным расписанием. У меня случилась - не минута, а примерно две - три секунды слабости, я увидел себя со стороны и подумал, что здорово смахиваю на главного героя этого рассказа, удачливого старателя Моррисона - в ту скорбную пору его эпопеи, когда он пешком, без воды и с отключенным телефоном тащился по пустыне и грезил золотыми жилами и Особым Старательским коктейлем попеременно:
"Но существует ли он на самом деле? Есть ли вообще такой коктейль - "Особый старательский"? Доживет ли Моррисон до того, чтобы увидеть это радужное чудо, выше колокольни, больше дома, дороже, чем сама золотоносная порода?"

Все так удачно совпало... Водитель включил магнитофон и поставил мне свою любимую песенку Барбары Стрейзанд, которая по счастливому совпадению оказалась и моей любимой ее песенкой. Мы мчались по ночному городу, я смотрел сквозь полуопущенные веки на мелькающие огни, слушал Барбару, чувствовал себя опустошенным и (почему-то) совершенно счастливым... Вспомнил, что кто-то из немцев, кажется, Мартин Хайнц, трактовал "рай" как возможность навсегда застрять после смерти в самом приятном из мгновений своей жизни, и лениво подумал, что если Хайнц угадал, то, возможно, было бы неплохо застрять именно в этом мгновении... А потом до меня дошло, что наша стремительная поездка, музыка и приятная усталость - своего рода разновидность "Особого Старательского", изготовленного специально для меня, с учетом моих личных сиюминутных потребностей.

Финал у рассказа Шекли самый что ни на есть счастливый. Моррисон получит уникальную возможность убедиться, что легендарный коктейль существует. Он не умрет от жажды, он найдет свою золотую жилу, избежит многочисленных идиотских ловушек и настоит на своем. Он выживет и закажет Особый Старательский.
"Из вихря показалась тонкая струйка воды и полилась в чашу. Моррисон все еще не двигался. А потом началось. Струйка превратилась в поток, рев которого разогнал всех коршунов и волков. Целый водопад низвергался из вихря в гигантскую чашу."
У старателя Моррисона все будет хорошо. У меня тоже. И у вас, наверное. Все мы в одной лодке: прем по пустыне, каждый - по своей. И сколько бы с нас ни содрали, мы все равно закажем свой "Особый старательский". Когда-нибудь...

Но "здесь и в самом деле можно погибнуть!"